Я снова налил себе выпить, сел за стол и прикончил ее блюдо. Слышал, как она уже стояла в прихожей, одевала свои длинные, черные сапоги.
– Что, ты меня даже не проводишь? Так и будешь сидеть на кухне?
Я подошел к ней, закурил сигарету. Она стояла в сапогах одетые на черные чулки. Длинная черная кофта, что прикрывала ее зад. Пару затяжек от сигареты, и я сказал.
– Кать, как приедешь домой позвони мне.
Она посмотрела на меня, взглядом ненависти и ответила злобным голосом, как будто в ней проснулся демон.
– Зачем?
Я пару секунд постоял в шоке от ее голоса и ответил.
– Что бы я, не переживал.
– Ты разве можешь переживать – с истерикой заявила она, – ты похож на бессердечную скотину, которая ненавидит женщин.
В душе я посмеялся, помог ей накинуть ее красное пальто. Затем подал ей зонт. Она смотрела на меня, в надежде услышать что-то приятное и ласковое. Что-то, что могло заставить ее остаться. Что-то, о чем я буду жалеть всю свою поганую жизнь. В глазах появлялись маленькие капли моря, которые было трудно сдержать. Моя голова только начала приходить в порядок, от безумного похмелья и недосыпания.
– Ян, почему ты молчишь?
В тот момент, я и сам чувствовал себя скотиной. Катя была открытой книгой для меня, она – грустная женщина, которая в те секунды ждала объятий. Но свою совесть я засунул глубоко себе в зад, чтобы не совершить роковую ошибку. Я размахивал руками по сторонам, не зная как себя вести в таких ситуациях.
– Я не знаю, что тебе ответить. Кать честно, не знаю!
Ее море из глаз пролилось медленным дождем, голос стал тише.
– Разве тебе не стыдно? – сказала она, вытирая слезы.
– За что?
Катя поправила свои светлые волосы, крепко вцепилась правой рукой в зонт и ответила.
– Хотя бы за то, что мы даже не позавтракали и не поговорили о наших отношениях.
Тут я понял, что нужно что-то делать, пора выходить из этой чертовски неприятной ситуации. Пьеса должна быть закончена.
– Твою мать! Какого черта женщина? Что ты вообще несешь? Какие мать его отношения? Я просто трахнул тебя и все.
Она вмазала мне пощечину, открыла дверь, вышла и хлопнула ею. Чертова истеричка. Я все понимал и осознавал, пусть она считает меня кем угодно, но чертовски неприятно ощущать себя перед кем-то дерьмом.
Я развесил на сушилку свои вещи. Включил в комнате магнитофон с грустной музыкой. В стилях зарубежного блюза. Принял горячую ванну, надел черную футболку и чистые джинсы. Не мог найти, эти чертовы тапки, поэтому ходил босиком по квартире. Носки пришлось все постирать, а чистые так и не нашел.
На телефон пришло сообщение, от Кати.
– Шавин ты самая настоящая сволочь. Ты жестокий человек. Я жалею о том, что провела с тобой эту ночь. Пусть у тебя член отсохнет. Козел!
Я посмеялся, закурил и написал ей ответ.
– Дорогая Екатерина Гуськова. Мне было с вами очень хорошо. Мне жаль, что вы меня не правильно поняли. Я хотел бы остаться