в землю железную бочку с дождевой водой.
– Слава! Ну, ты и лошара! – с досадой воскликнул Артем, вваливаясь с улицы в предбанник. – Хоть бы раз окунулся! Ты не представляешь, что это за удовольствие! С разбегу, распаренным, да в ледяную водичку…! Вылезаешь – словно заново родился! Такое удовольствие! А ну, давай, быстро, разок окунись!
Легко подавив мое вялое сопротивление, Артем вытолкал меня на крыльцо бани. Но окунуться в холодную октябрьскую воду мне не было суждено. Выскочив на крыльцо, мы увидели зрелище, не оставляющее равнодушным ни одного человека: дом горел.
Багровые сполохи метались в окнах, дым уже валил из всех щелей, и попытаться потушить старое бревенчатое сооружение, очевидно, было бессмысленно.
– Да что за хрень! – возмущенно завопил Артем и сломя голову, в чем мать родила, бросился к дому. Я не последовал его примеру – в силу моего возраста голос разума во мне звучит сильнее. Хотя недоброжелатели указали бы в качестве главной причины моей нерасторопности тот факт, что горела не моя дача.
Я стоял на ступеньках бани, ежась от ледяного ветра и размышляя: бежать ли мне вслед за Артемом в одежде Адама или вернуться в предбанник, чтобы хотя бы натянуть джинсы и набросить на плечи куртку?
Впрочем, мои колебания длились недолго. Из-за угла дачи появился человек, одетый во все черное. Осенью темная немаркая одежда – дело вполне обычное, но человек этот, ко всему прочему, счел необходимым надвинуть на лицо вязаную шапку-балаклавку с прорезанными в ней отверстиями для глаз и рта. Дальнейшие его действия оказались не менее подозрительными, чем внешний вид: он коротким замахом забросил в ближайшее окно какой-то небольшой предмет. Зазвенело разбитое стекло, и почти сразу же в окне полыхнул багровый отсвет пламени.
Действия незнакомца не укрылись от взгляда Артема. Он заорал в его сторону нечто вроде: «Ах ты, бля! Урою!» Как нельзя более кстати, Артем как раз пробегал мимо штыковой лопаты, лежавшей на куче пожухлой картофельной ботвы. Он подхватил лопату и, держа ее наперевес, подобно античному метателю дротиков, устремился к поджигателю.
Тот оказался не робкого десятка, и зрелище бегущего ему навстречу голого спартанца его не устрашило. Он повернулся к Артему и вытянул руку с зажатым в ней длинным предметом. В первый момент мне показалось, что сейчас я увижу сеанс фехтования, с применением штыковой лопаты и обрезка водопроводной трубы. Но через мгновение в метре перед Артемом взлетел фонтанчик земли, и до меня дошло: это пистолет с глушителем!
До Артема факт появления на сцене огнестрельного оружия дошел едва ли не быстрее, чем до меня: мой друг метнул лопату в поджигателя и рыбкой нырнул за кучу ботвы. Поджигатель ловко уклонился от летевшей в него лопаты и направил пистолет в мою сторону. Я даже не успел осознать, что сейчас последует, а просто застыл столбом и зачарованно смотрел на бесшумную смерть, уставившую зрачок глушителя прямо в мое лицо.
Пуля пролетела над моей головой и с противным