у Игоря дома, где и имел честь познакомиться с его мамой Евгенией Павловной и одышечной мопсихой Алисой. Последний раз мы перезванивались месяца три назад. Что же с ним могло случиться? Я был уверен, что так называемому исчезновению тридцатилетнего холостого мужчины найдется вполне прозаическое объяснение и через несколько дней он предстанет перед очами своей чрезмерно заботливой мамаши с букетом цветов в руках и глубоким раскаянием на лице. Но ехать к нему домой выслушивать и утешать Евгению Павловну все-таки придется!
Но как необходимость и срочность этой поездки донести до моей половины?
Тем временем первое действие закончилось, и, выходя из туалета, я столкнулся с потоком бегущих к буфету изголодавшихся по материальной пище страдальцев. Некоторые уже явно успели «употребить» нелегально и теперь жаждали «догнаться» в буфете: хоть и по сумасшедшим ценам, но вполне легитимно, как и приличествует культурным людям. Кстати, такой тяги к алкогольному допингу в кинотеатрах не наблюдается. Почему? Возможно, что театральные образы более сложны для понимания, чем кинематографические, и сознанию зрителя для лучшего осмысления увиденного необходим надежный, проверенный временем посредник.
К тому времени, как в фойе появилась обеспокоенная моим долгим отсутствием супруга, я уже продумал речь.
– Что случилось? – обеспокоенно вопросила жена. – Большая неприятность? Это насчет кредита, да? Так и знала, что не стоило нам его брать! Ведь я тебе говорила…
– Нет, дорогая, это не насчет кредита! – прервал я развитие нежелательной темы. – Тут все гораздо серьезнее: пропал Игорь Русанов. Ну тот историк, что однажды был у нас в гостях… Помнишь?
– А-а, всего-то… – облегченно вздохнула супруга. Не подумайте, что она такое уж бессердечное существо, но в борьбе за семейный покой женщины бывают иногда циничны. – Давно пропал?
– Его мать утверждает, что три дня от него нет вестей.
– Три дня! – фыркнула жена. – А ты помнишь, как поехал к Артему попариться в баньке и пропал на неделю?
– Дорогая, как можно сравнивать?! – не смог я удержаться от энергичного протеста. – Там сложились исключительные обстоятельства! Ты же помнишь, что…
– Хватит! Даже вспоминать не хочу! – решительно прервала меня супруга, нахмурившись от неприятных воспоминаниий. – Слава богу, что дачу Артема спалили и он до сих пор не построил новую!
Я не стал напоминать, что сгорел только дом, а баня как раз осталась цела. Есть пять вещей, которые не стоит лишний раз упоминать в присутствии супруги: маму, сотрудниц по работе, баню, рыбалку и холостых приятелей. Кроме того, я стал испытывать резкое отвращение к баням вообще с тех пор, как два года назад меня чуть не пристрелили в пресловутой бане Артема, после чего я чуть не получил воспаление легких, лежа в октябрьской ледяной грязи под обстрелом.
– Я тоже думаю, что все не так серьезно, – перешел я к решающей стадии разговора. – Но его мать на грани нервного срыва. Мне придется