мой дедушка! Посмотри, у нас с ним одинаковые родинки на левом плече!
И, действительно, родинки были, как две однояйцовые сестрички! Кирилл, передернув крутыми плечами, шепнул на ухо Леры: «Когда пойдем в туалет, покажешь свое плечо!» – «Хорошо!» – также шепотом ответила Лера на ухо Кириллу.
– Что вы там шепчетесь? Я хочу писать, какать и кушать! – слегка раздраженно сказала Анжелина и надула губки.
– Кирилл! Чем будем кормить ребенка? У нас ничего нет! Сбегай в «Магнит», купи…
– У нас все есть, родная, не волнуйся. Иди, приводи в порядок внучку… А, потом вас ждет сюрприз!
Лера вопросительно вздернула бровями, похлопала длиннющими пушистыми ресницами, и сказала:
– Ладно! Мы скоро! Смотри у меня! Чтобы все было тип-топ, папочка!
– Не ссыте, Маша, я – Дубровский! – весело и радостно пропел Кирилл…
…Через пятнадцать минут, держа в одной своей широкой и крепкой руке нежную и сексуальную руку дочки, а в другой – маленькую, но, крепкую, ручонку внучки, Кирилл весело спросил:
– Ну, девочки, в сказки верите?
– Нет!!! – Громко и звонко в один голос крикнули мама с дочкой.
– А, они… есть!
Кольцо из сплетенных рук было как раз под огромной хрустальной люстрой, точной копией люстры в квартире Кирилла в Дома на Набережной. Дубовый стол был отодвинут. Люстра покачивалась на мощных бронзовых цепях, которые в лучах восходящего солнца, что било в огромные окна зала, выглядели кроваво-красными. Кирилл сильно сжал руки жены-дочери и внучки, при этом левой пяткой надавил на одну паркетину. Зазвучала ненавязчиво и тихо «Ода к радости» – кантата Петра Ильича Чайковского, и началось медленно вращение пола, на котором стояли трое! Девочки сами теперь вцепились в держащие их сильные руки Кирилла! Они не знали, что сказать, ибо вращение ускорялось, и через минуты над полом оставались только головы Кирилла и Леры. Анжелина уже была подполом и радостно визжала, выдернув свою ручонку из руки деда:
– Да здесь… здесь… мама, здесь СКАЗКА!!!
Лера уже все видела сама! Ее огромные карие глаза были широко открыты, как первый раз в душе с Кириллом, когда он снимал с нее трусики! Тонкие аристократические ноздри ее трепетали, втягивая ароматы тропического леса с бурной растительностью. Ушки ее порозовели – звуки «Оды к Радости» сменил веселый гомон птиц, шелест их крыльев. Лера не успевала вертеть головой, озираясь по сторонам. В ее волосах уже запутались огромные, разноцветные бабочки и стрекозы с большими прозрачными крыльями и красными животиками… Увидев голубую гладь водоема, в который падал с невидимой высоты водопад, разбрасывая на большое расстояние брызги, она машинально начала снимать платье, забыв, что под ним ничего нет!
– Ты, куда? – спросил Кирилл.
– Я – туда! – Лера выбросила левую кисть по направлению к водоему…
– Я с тобой! – закричала радостно возбужденная Анжелина. И, повернув свое милое личико к Кириллу, утвердительно сказала:
– Кирюша! Ты пойдешь с нами купаться! Вдруг