Я никак не могла понять, что сейчас раннее утро или поздний вечер? Часы на кухне показывали шесть часов. Утра? Вечера?
Я совершенно потерялась во времени и в пространстве. Я прошла в спальню – кровать пуста, в зале тоже никого не было, значит, Максим еще не пришел. Или…
Я подошла к окну. Никого, людей почти нет, лишь неясный силуэт с собакой на фоне помойки. Значит все-таки утро. И Максим не пришел домой ночевать.
Я вздохнула, так я этому рада или нет? Убиваться больше не было сил, я бросила плед на пол и пошла в ванную. Простояв под душем не меньше часа, я, наконец, приобрела человеческий вид и способность более-менее ясно соображать.
Значит, Максим хочет, чтобы я его позвала домой. Сама. Иначе.… Как он там сказал – старуха с морщинками на лице? Я подошла к зеркалу и внимательно вгляделась. … Да, у глаз есть морщинки, но не много, и на лбу.… И целлюлит…я посмотрела на ноги, да и целлюлит тоже есть. Так значит, он сказал мне правду? У меня от страха сжалось сердце. И что дальше? Буду встречаться с пожилыми любовниками, а потом провожать их к женам? Начну красить губы алой помадой и громко смеяться над сальными анекдотами? Покупать пиво и печь пироги с рыбой, в надежде, что кто-нибудь скрасит мое одинокое существование? И все время буду пытаться снова выйти замуж… за кого угодно, лишь бы не быть одной. Мне скоро тридцать, а у меня даже нет ребенка! В сорок я стану злой и неудовлетворенной, в пятьдесят буду с ненавистью смотреть на молодых женщин с детьми и внуками.…В шестьдесят заведу кошку…СТОП! Хватит!
Я плеснула на лицо ледяной водой. Прекрати немедленно! Что за бред!
Я отправилась в кухню и сварила себе чудовищно крепкий кофе. Первый глоток дался с трудом, потом пошло лучше. Я почувствовала звериный голод и, сделав на скорую руку глазунью из трех яиц, позавтракала. Мне пора на работу, у меня два ресторана…ну, один, в крайнем случае. Я решила оставить себе «Императрицу», думаю не надо объяснять, почему именно этот.
Сотовый затренькал, когда я уже надевала сапоги. «Максим!», у меня сжалось сердце, я схватила трубку. Это была Ларочка Кварина.
– Привет, пропажа! – Ларочка немного картавила, наверное, ортопед не слишком хорошо подогнал ей новые зубы. – Ты где была?
Мне показалось, что даже из трубки воняет французскими духами.
– Я отдыхала в Питере, – я придала голосу максимум бодрости.
– Да? – Ларочка озадаченно крякнула. – Я то думала, что отдыхать можно в Гоа, ну, в крайнем случае, на Бора-Бора, а оказывается люди, и в Питере отдыхают. Ну, дело вкуса. Солнышко, мне бы с мужем твоим переговорить. Он еще дома?
Я застыла, вот он, момент истины.
– Мы… с… Максимом…развелись… – очень медленно, прожевывая каждое слово, произнесла я, внутренне холодея.
– Да ты что? – весело хохотнула Кварина. – И давно?
– Давно, – я пыталась быть беззаботной, но глаза защипало.
– Не из-за Машки, надеюсь? – Ларочка не любила Машку. Я ее теперь ненавидела.
– А причем здесь Маша? – просто кордебалет какой-то. Шоу, мать его!
– Милочка, но ведь полгорода знает, что Максим