не раздели догола.
– Ну, думаю, тебя бы это не слишком шокировало. Кстати, могла бы поставить на кон машину.
– Какую еще машину?! Тебе отлично известно, что «форд» записан на мужа, а он категорически отказался оплачивать мои долги.
– Правильно сделал. Не умеешь играть – не садись за карточный стол.
Верочкины глаза сверкнули в полумраке, и уж конечно отнюдь не любовью, а ненавистью. Всё-таки она красивая женщина. И, наверное, добилась бы в жизни успеха, если бы не пожирающая ее страсть к игре. Впрочем, она и в постели была столь же безудержна.
– Какая жалость, что я не Германн, а ты не графиня, – выдохнула наконец моя хорошая знакомая.
– Почему? – удивился я.
– Я бы тебя убила.
– Ах да, – наконец сообразил я. – Тройка, семерка, туз. Хочешь сказать, что мне помогают потусторонние силы.
– Помогают, Вадик, царевич ты наш ненаглядный. Дьявол тебе ворожит. Уж меня-то не обманешь. Я в игре не новичок.
– Кто тебя познакомил с этими людьми?
– Наташка познакомила, ведьма позорная. Сказала, что есть богатый лох, который втрескался в меня до потери пульса. Она же предложила перекинуться в картишки. А на меня как затмение нашло.
– Я тебе всегда говорил, что сексуальная распущенность до добра не доведет.
– Он говорил! Вы посмотрите на него! Скотина! Да у меня никого вообще не было, кроме тебя и мужа. Кругом сплошные импотенты, которым ничего кроме денег от женщины уже не нужно. Чтоб эти альфонсы подавились моими деньгами!
– А много у тебя было наличных?
– Тысяча долларов. Думала, проиграю, и всё. Но накатило, понимаешь, никак остановиться не могла.
– По-моему, они что-то забыли в твоей машине. Я не поленился и, перегнувшись через спинку, дотянулся до небольшого, но довольно увесистого чемоданчика. Вера смотрела на меня с нескрываемым испугом. Конечно, в чемоданчике могла быть бомба, но я решил его всё-таки открыть. И не прогадал. Чемоданчик был доверху набит зелеными купюрами.
– Это что? – спросила Верочка севшим голосом.
– Вероятно, плата за услугу.
– Но здесь же миллион по меньшей мере! Может, просто забыли?
– Здесь записка. Смирновой Вере Григорьевне. Ты у нас Смирнова?
Вера выхватила из моих рук записку и вперилась в нее глазами. Кажется, она никак не могла поверить своему счастью. Что там ни говори, а миллионы долларов у нас пока еще на дорогах не валяются. К тому же заслуг, за которые следует награждать миллионом, у Веры Смирновой не было. Вот и своего хорошего знакомого она сдала по дешевке. А тут вдруг выяснилось, что этот знакомый стоит гораздо дороже.
– Слушай, а может, на тебя и еще найдутся покупатели, более щедрые?
– Не исключено, дорогая, что ты продешевила. Мой тебе совет: не садись больше к игральному столу, ну по крайней мере до моего возвращения. Иначе можешь запросто проиграть душу.
– Это ты в переносном смысле?
– Нет, в прямом.
– Боже ты мой, – только и сумела она выговорить. – Миллион долларов за какого-то