– это сказка о картине мира, которую мы все создаем, которой делимся все как можем с другими – расчленяем картину на части, кусочки, чтобы найти каждый раз общее с другими обладателями своих картин мира. Сказочно говоря, персонализм – это сказка, включающая наши любимые и ненавистные миры, в которых мы все живем, не имея никакой возможности доказать, что мы живем вместе, поскольку в любой момент мир и близкие могут отвернуться, оглохнуть, ослепнуть, умереть. Нельзя принципиально говорить о каком-либо единстве, если следовать логике разговора, который постоянно идет в душе каждого человека и сближает людей – не поступки и вовлеченность во что-то и от чего легко можно отвернуться, а внутренняя речь человека, которая не зависит от текущего, непонятного другим, и именно поэтому принимается другими. Внутренняя речь человека в таком понимании отлична от того, о чем говорил Рассел: «“картина мира” есть совокупность логических высказываний» Скорее, картина мира – это совокупность представлений, бессмысленных высказываний, в которых человек постоянно ищет логику, чтобы в каждый момент, когда потребуется, предоставить хаос мнений в виде цепочки логических высказываний, возникающих случайно и заканчивающихся, когда мы выскажемся. Через мгновение мы можем опять порождать новую цепочку, состоящую из перемешанных чувств, старых любимых мыслей, новых наблюдений и размышлений, и оформить все таким образом, чтобы можно было передать другим, которые ничего не поймут. Поэтому в персонализме мы пытаемся передать знания тем, кто тебя понимает. В душе мы всегда говорим с друзьями. Спорим с чужими, ругаемся с любимыми, но говорим только с друзьями.
Вот почему в этой книге так много говорится о собаке: ведь она – друг человека. С ней можно разговаривать, как с другом.
С кошкой никто не беседует. «Дай, Мурзик-котик, мне на счастье лапу», – никто такое не сочинит. «Дай, Друг, на счастье лапу мне», – я сам просил свою собаку неоднократно.
Исповедь персоналиста
Глава 1. Простое, понятное
Вначале автор замыслил книгу прямолинейно, по-школьному, как азбуку персонализма, поскольку, очевидно, мало кто знает, что такое «истинный» персонализм, чем он отличается от других «философий» и «психологий». Персонализм недостаточно хорошо представлен в простой и понятной форме, хотя в силу названия (каждый из нас в том или ином отношении – личность, персона) следовало ожидать большего интереса.
Сначала автору показалось, что можно легко объяснить недоразумения, связанные с персонализмом, если правильно определить базовые понятия, чтобы дальше рассуждать о самом важном так естественно, как играешь в бильярд или шахматы, когда фигуры расставлены и простые законы игры понятны. Без правил играет тот, кто не читал Канта. Если правил нет, зачем играть? Игра всегда должна идти по правилам. Это наивные заблуждения. Человек никогда не играет по правилам. Поэтому ему всегда не по себе. Вялое, мечтательное, блуждающее мышление не успевает за деятельностью,