картину, которую разглядываешь и изучаешь. Можно возразить, что само желание понять и тем более способы, которые могут быть использованы, могут повлиять на понимание и, соответственно, истину нужно принимать с оговорками.
Второй модус – когда любой опыт равен познанию и мы познаем что-то без всякого намерения познавать, как во сне. Это баловство ума, который занимается чем-то, когда нечего делать и вспоминать познанное стыдно. Это бесполезный, скучающий, случайный опыт. Видимо, именно это оседает в памяти.
Третий – когда мы познаем что-то как приключение, чтобы потом могли это вспомнить, передать воспоминание другим, когда мы добавляем новое, как пристройку к дому уже познанного. Тогда начинает работать вторичная работа ума, связывающая новое с прежним и понятным для других. Так сознание возвращается в первый модус, только интенциальность уже не личная, субъективная, а объективная, общая.
Но есть и четвертый модус, потаенный.
Он далек от поиска истины – это скрытый мир порожденных обид, которые возникают от накопления сомнений, как описывает экзистенциализм человека в этой естественной правдивой обособленности, пока тот не нашел свои временные абсолютные связи.
Сомнения – это страшный крест человека, преодолеть который он не может. Апостолы сомневались, Христос сомневался. Моя собака тоже иногда сомневается, но она всегда уверена в главном. Если я залез рукой в кулек, в котором хранятся лакомства, она знает, что я сделал, видит и ищет их в моей руке, хотя знает, что я не такой благородный и честный человек и могу запросто в своих целях обмануть ее, несчастную. Собака мне не верит во всем, но не сомневается, что я не могу обмануть в самом главном. Для нее самом главном. Я стараюсь не обманывать. Но могу.
Человек живет бытовой заурядной жизнью, никуда не взлетает, не падает, а создает свою картину мира и копается в ней. Именно так его представляет персонализм, для которого человек – это червь, копающийся в том, в чем копается червь. Можно ли осудить в чем-то червя? Если нет, тогда человек свободен, если подобен.
Осуждать можно кого угодно. Это как сосать леденец на палочке. Обратная сторона осуждения – восхищение и признание одной стороной чего-либо, достойного восхищения. Червь – это бог. Если не я, червь, бог, то кто? Рождаются сомнения. Нельзя боготворить великое, единичное, боготворят мелкое, многообразное и случайное. Иначе не было бы столько религий.
В персонализме мы различаем человека познающего от человека живущего. Мы познаем мир, даже если никогда не учились в школе или еще не родились. Познание может быть интенциальным или неинтенциальным. Например, если ученик сидит в классе и слушает, что говорит учитель, но думает о соседке, он познает что-то интенциально, что-то неинтенциально, поскольку едва ли способен испытывать две интенции: познать соседку и выслушать учительницу одновременно. Когда профессор спит дома в своей кроватке, он тоже что-то познает неинтенциально, и Фрейд на основе анализа сновидений мог делать заключения о сознательной