жизни. Ординатор никогда не задумывался и ни в чем себе не отказывал. По утрам он играл в теннис и ездил по городу в красном кабриолете. “Сержи, Вы опять опаздываете на обход. Все ждут только Вас“.
–Ах, мне право неловко,– прикладывал руку к сердцу стажер и ослепительно улыбался, источая молодость и силу,– Но поймите меня. Пробегав час с ракеткой нужно привести себя в порядок. Я окунулся в джакузи, и тут моя новая подруга увидела меня… О, если бы вы знали, какая она наивная девушка!
Доктор Антонио молчал, не представляя как отвечать на такие откровения. А старшая сестра и старая дева Ингрид гневно спросила: “У вас кроме секса в голове еще что-то есть?! “
–Любовь и медицина!– парировал ординатор Сержи,– сейчас, конечно, больше любви, но, с возрастом я обещаю исправиться. Моя мечта стать подобным Вам, доктор Антонио”.
–Доктор Антонио – молод!– с негодованием, глупо ответила Ингрид,– Но не позволяет себе подобных выходок!
“Ночь обостряет чувства, Сержи. Наступит день и все будет, как обычно. Если меня будут искать – я в виварии. Вам заварить кофе?”
–Нет, спасибо. Я лучше подремлю часок.
В подвале, где обитали обреченные подопытные животные, стоял тяжелый, прокисший запах пропитанного мочой сена. Нащупав на стене выключатель, доктор Антонио включил тусклую лампочку под сводчатым потолком. В клетках послышалось осторожное шевеление, и старый слепой пес Шарло гавкнул. Он доживал здесь свой век этот старый полицейский пес, поднявший морду из алюминиевой плошки с остатками каши. Когда-то кличка у него была соответствующая службе, еда подходящая и работа ответственная – шагать в ногу с ведомым, скалить зубы на распоясавшихся молодчиков, а если надо, хватать их за рукав. Потом Шарло (еще не Шарло), вместе с незнакомой сучкой, по возрасту списали из полиции и привезли сюда. Служитель Бжинский, увидев двух ученых собак, сидящих рядом, высунув языки, воскликнул – “Вы только посмотрите – настоящие Шарло и Шарлотка“.
Судьба собакам выпала незавидная. Ортопеды, внедряя в клинику аппарат Илизарова, упражнялись на них, заковывая конечности в стальные панцири со спицами, растягивающими кости. Первой не выдержала истязаний Шарлотка и своей женской самоотверженностью спасла друга. Когда служитель Бжинский в очередной раз вел их из вивария в операционную, Шарлотка, радостно залаяв, неожиданно дернула в сторону и, вырвав поводок, выскочила на улицу. Свидетели, пораженные, потом в один голос уверяли, что собака, кандалами волочившая на себе металлические конструкции, не пыталась убежать, а прямо кинулась под подъезжавший трамвай. Случай так поразил всех, что никто не спорил с манифестантами из общества охраны природы, пикетировавших больницу с плакатами – “Убийц животных – к ответу! “ “Сегодня собака, а завтра – ты, человек! “ Журналистов допустили снять в операционной общий план, и главный врач сказал для вечерних новостей несколько пространных слов о гуманизме, о значении опыта для развития науки и что собаке за такие