животное.
– Алабай, – выдал свою версию Дмитрий Николаевич, запуская руку в густую собачью шерсть.
Погодин‑старший так же, как сын, проникся к собаке большой и, похоже, взаимной любовью. Он даже предпринял несколько попыток приобщить животное к своему досугу. Однажды он взял Алису на охоту, рассчитывая, что сильная, энергичная собака окажется ему подспорьем. Но расчет оказался неверным. В самый неудачный момент у Алисы случился приступ безудержного веселья, она сорвалась с поводка и принялась с диким лаем носится по лесу, распугивая все живое на километры вокруг. Сколько усилий потребовалось Дмитрию Николаевичу, чтобы изловить зловредную «помощницу», он предпочитал не вспоминать. Охотник вернулся домой без добычи, зато хорошо пропотевшим. Впрочем, за эту ситуацию Погодин‑старший на Алису не сильно злился – купил себе в утешение на охотничьей базе три утиные тушки, а вот хороший анекдот, над которым целый вечер потешалось все семейство, стоил куда дороже.
Появившись в гостиной, Алиса подошла к Мирославу, положила свою большую мохнатую голову ему на колени, ожидая хозяйской ласки.
– Предательница, – обиженно буркнул Дмитрий Николаевич, только вчера вечером втихаря скормивший неблагодарной псине упаковку сметаны.
– Ладно, – погладив собаку, Мирослав поднялся. – Поеду я в университет экзамен принимать, время уже. Алису оставляю на твое попечение, заеду за ней вечером.
Он вышел на крыльцо родительского дома, вдохнул полной грудью свежий после ночной грозы воздух летнего утра. «Искать Шамбалу… – хмыкнул, обращаясь к самому себе. – Да, пожалуй, это неплохой план на лето». Щелкнув брелоком сигнализации, Мирослав сбежал по ступенькам, сел в машину и покатил навстречу неиссякаемым московским пробкам. Двигаться до пункта назначения по городу предстояло медленно и долго. В силу неистребимой привычки постоянно о чем‑нибудь думать, он думал в этот день о том, что жизнь для него, пожалуй, только сейчас обретает реальные краски, вкус, запах и цвет. До прошлогодней истории на всем, что окружало его, Погодину мерещилась пусть тончайшая, но черная вуаль.
Волею судьбы он оказался в числе тех редких счастливчиков, которым жизнь дала все, что можно вообразить и пожелать. Он был тем, о ком писали глянцевые журналы, просто по факту принадлежности к самым сливкам «золотой молодежи». Вдобавок – хорош собой, вполне здоров. Все двери перед ним открыты, любой каприз выполним. Но, сделав его своего рода «избранным», судьба все же и его не уберегла от участи человека абсолютно любого – необходимости сохранять внутри нечто хрупкое, ломкое, что не могла защитить даже самая дорогостоящая, суперсовременная охранная система. В этом отношении жизнь уравнивала всех без исключений.
Лишь со стороны могло казаться, что такие везунчики, как он, изначально находятся в лучших условиях, имеют больше шансов отгородиться от проявлений жизни, которые вонзаются в потаенную мякоть, выворачивая нутро.