у него последние силы. Казалось, если сейчас с факела на сено упадет искра и подожжет скирду, то он скорее сгорит живьем, чем пошевелит хоть одним пальцем. Закрывая глаза, он увидел, как Александр гасит огонь, а на соседнем ворохе укладывается спать Михаил.
«Я ничего не забыл» – подумал Иоанн, впадая в дрему. «У меня впереди достаточно времени. Холодная месть приятней всего на вкус».
Глава 7
Прощеное воскресенье
День выдался по-весеннему теплым и ясным. Вокруг, насколько хватало глаз, лежала холмистая возвышенность, изрезанная ущельями и каньонами. Грязно-серые островки снега ютились в ямах и впадинах, жались к одиноко стоящим голым карликовым деревьям. Тонкий слой земли, покрывавший каменистое взгорье, быстро подсыхал, и из темно-коричневого становился песчано-бежевым. Из редких, попадавшихся на пути кустов, раздавалось беззаботное щебетание птиц. В воздухе витал запах талой воды и прошлогодней травы. На один из камней заползла гадюка и свернулась клубком – верный признак скорого потепления. Она подставила голову солнцу и неподвижно следила за путниками узкими черными зрачками.
Солнечные лучи приятно согревали кожаный нагрудник Константина, пробирались в темно-синие рукава верхней одежды, ласкали кожу. Но ветер оставался по-прежнему холодным. Управляющий думал о том моменте, когда можно будет, наконец, сменить утепленный шерстяной далматик на шелковый, а плащ из медвежьей шкуры на обычный, тканный. Он не любил зиму и холод – в четырнадцать лет подхватил болезнь, которую Гиппократ называл pneumonia, и едва не умер. Поспорил с мальчишками, у кого крепче сила воли. Чтобы выбрать победителя, в середине января стояли в гавани Феодосия по колено в ледяной воде. Константин продержался дольше всех – три часа. А потом был жар, жжение в груди, хрипы, абсурдные видения и балансирование на грани жизни и смерти. Два месяца врачи не отходили от его кровати. Лишь летом он в первый раз смог выйти из дому.
Управляющий «Серебряного озера» вел спутников по горной незаселенной части Каппадокии. Сойдя с торгового тракта у чинары, больше они на него не вернулись – слишком опасно. По прямой до Аспоны был день пути. Сделав крюк, они доберутся за два–три. Константин пробирался этими местами не один раз. Приходилось и контрабанду доставлять, и особо ценные грузы сопровождать, и от недругов скрываться. Если ехать по взгорью, то путь был вполне ровный, не хуже, чем по мощеному тракту. Опасность представлял спуск с холмов и подъем. Чаще всего склоны были слишком крутыми, чтобы по ним проехали кони. Иногда пологие тропинки манили путников, но Константин знал, что спуститься по ним могли лишь горные антилопы и зайцы. И отряд петлял, искал проход в горном лабиринте.
«Пещера Минотавра» была последним убежищем. Дальше придется ночевать в одеялах, выставлять стражу. Зато доберутся до Аспоны никем не замеченными.
Спутников своих Константин разбудил с рассветом. Пока все готовились к отбытию, нужно было взбодрить Велизария. После отъезда из поместья он совсем