по левую стену.
Поднимаясь по желтой стеклянной лестнице, Ги с опаской вслушивался в многоголосый гвалт нескольких существ, какой-то пессимистичной дамы и задорного юноши.
В закрытом театре Изумительных трагедий Юларвии Рухмуки, жены знаменитого Зимса, кою тот с сыном оставил негодующей бедности, а сам отправился биться со злом, было 3 этажа. На 1 находился зал, который теперь использовали для веселья и потехи старых номеров, 2 этаж вмещал кухню и столовую, кладовую со специями, зеленью, травами и уборную, а на 3 размещены несколько спален, ванная и гардеробная.
– Высокая домина! – подумал юный Неквурт, продвигаясь по белому коридору с синими ковром, люстрами, дверьми.
Тот продвигался к 4 двери, за которой и находилась кухня, именно от туда исходило 7 голосов. Чудища в тот момент репетировали старейшую сцену Многоликого ужаса повелителя кошмаров из драмы Завещанный сон, чересчур громко споря с женщиной, что отказывалась принимать роль Хозяйки страхов.
– Шодд, дитя предавшего нас упрямца, – дамочка не упускала случай, чтобы в очередной раз намекнуть сыну о скверной выходке его отца. – наложить тебе еще запеченных листьев Фитувы с удивительными, сочными, вкуснейшими языками ящериц? – поинтересовалась Юларвия, зная, что сынок ест лишь человеческую пищу, а той, что питаются колдуны и маги, не терпит с детства.
– Благодарю за предложение, но откажусь, ваш желудок крепче моего, питайтесь этим сами Мама! – выразил протест, впрочем, как и всегда, совсем не скромный, но добродушный Шодд.
– Налей себе хотя бы дивный легкий супчик из клювиков сорок, от птиц этих житья все равно нет. – произнесла дама, вдруг посмотрев на дверь.
За той скрипнула белая половица, на чей звук мгновенно выскочили 5 страшил и тотчас втащили внутрь съестной комнаты обездоленного мальчика, видимо от паники, ведь существа выглядели безобразно.
От той возни за дверью, женщина пролила свой супчик, который продолжила хлебать прямо со стола, не обращая внимания на крики и нескладные притеснения уже внутри.
– Кто ты? Как дверь открыл? – озадачился юноша вслух.
– Он от Диззуля, посмотри на чемоданчик с его отравленной подписью. – выговорила дамочка, обгладывая клювы. – И не сгинет ведь в небытие помешательства этот чудак. Оклеветал нас, правителю земель голову морочит. – шепнула, наслаждаясь компотом из растений, кои усиливают колдовские качества и обостряют прыткий нрав. – Прогоните его, он нам тут не нужен, врагов не потерпим! – выдала, поедая хлеб из измельченных насекомых.
– Что на коробе за надпись? – поинтересовался Шодд, не пытаясь ту прочесть.
Гиалдо обнял свой чемодан, отдернул рукав дождевика из лап серого здоровяка с серебряными глазами, что текут от злости, с трепетом осмотрел кухню и с урчанием в животе, мигом ответил на недвусмысленный вопрос.
– Собственность Дибарии и Памуния Неквурт, моих родителей. – выдал Алдо, уронив на пол все свои чувства.
Женщина