и говорит:
– У тю-тю-тю, какие мы, оказывается, сексуальные. Дала бы я тебе по физиономии, да не хочу, чтобы на тебя опять проволочный намордник надели.
Как-то раз болтали мы с Танечкой, о чем придется… Настроение у меня было лучше и представить нельзя. Уж и не помню точно, о чем мы говорили, только вдруг почему-то опять я водилу «Москвича» вспомнил.
Потемнело у меня в глазах.
– Ну, – рычу я, – повезло этому типу, что он мне в руки не попался!
– Зачем? – спрашивает Танечка.
–Узнал бы!.. – говорю, – где только он, сволочь эта?
Потупилась Танечка, покраснела и шепчет:
– Здесь…
Понял, да?!.. На работу в больницу Танечка моя с подружкой ехала и по собственной детской глупости за руль попросилась. Она и врезалась в мою машину, потому что во время затормозить не успела.
Все внутри меня в ту секундочку перемешалось: и добро и зло, и любовь и ненависть, и солнышко и грозовые тучи.
Посмотрел я на потупленное лицо Танечки и шепчу:
– Танечка, сволочь ты моя ненаглядная, нет, не было и не будет у меня никого на целом свете дороже тебя. Ты же меня, сволочь, чуть не угробила!.. Выходи, ради Бога, за меня замуж!
Вот и вся история, Леш… Уже пять лет мы с Танечкой вместе. Двух детей нарожали и, тем не менее, друг другу еще не надоели. Иногда, правда, ссоримся по пустякам, люди мы все-таки… А недавно прильнула ко мне Танечка после ссоры, заглянула в глаза и спрашивает: «Слушай, медведь, а здорово я тебя от первой жены отбила, а?»
И смех и грех!..
Наш с тобой разговор с чего начался?.. С того, что поспорили мы о том, что можно простить человеку, а что нет. Так вот, Леш, если по-настоящему, если изнутри, то прощать нужно не поступок человеческий, а самого человека. Понимаешь?.. А, поэтому, прощая именно так, ты в первую очередь самого главного дурака и простишь – самого себя…
Везучая
1.
Таежный поселок Порошево иногда называли «городком геологов». Впрочем, романтика 50-х давно миновала, и поселок живет своей самостоятельной жизнью уже не только благодаря бородатым, веселым поисковикам.
Старенький «пазик» ездит в райцентр только два раза в неделю. Автобус отправляется ровно в три. И Зоя очень спешила… Шестимесячного Мишеньку, исхудавшего донельзя за последние две недели, снова вырвало после кормления. Зоя плакала, и у нее дрожали руки. Едва выйдя из дома, она вернулась, потом что на улице было довольно прохладно после недавнего дождя. Молодая женщина завернула сына в подвернувшийся под руку плащ мужа и бегом поспешила к автобусной остановке.
Шофер Колька Пустовалов курил возле кабины «пазика».
– Ну, теперь все в сборе, значит… – он бросил на Зою укоризненный взгляд.
Та невольно покраснела. Последнюю неделю Зоя испытывала только два жгучих чувства: безотчетный стыд и темный, не переходящий страх за крохотного Мишеньку.
Два дня назад районный педиатр Петр Николаевич Ухов обнаружил у Мишеньки опухоль