интонации, он проговорил, как бы ни к кому не обращаясь:
– Пришли тут какие-то… видишь ли, поговорить им охота… разговор у них…
Тут же стена с ключами отодвинулась в сторону, и из-за нее появился огромный детина в пятнистом комбинезоне, с низким лбом и приплюснутым носом.
– Это кто тут тебе мешает, дядя? – спросил он высоким, почти детским голосом. – Эти, что ли?
– Эти, Тимоша! – поддакнул хозяин.
Тимоша набычился, шагнул к прилавку. В руке у него обнаружилась тяжелая монтировка.
– А ну, валите отсюда!
В то же мгновение хозяин мастерской ловко вытащил откуда-то из складок своего халата большой черный револьвер и проговорил, обращаясь к незваным гостям:
– Слышали, что вам мой племянник сказал? Имейте в виду, повторять он не будет…
В ту же секунду произошли некоторые неожиданные события. Один из бородачей с необыкновенной для его комплекции ловкостью перемахнул через прилавок, схватил Тимошу за шею и оттеснил его к стене. Тимоша взревел, как раненый медведь, высвободил руку с монтировкой и занес было ее для удара. Но бородач ткнул его куда-то в бок, и Тимоша беззвучно осел на пол.
Тем временем второй бородач тоже перебрался через прилавок, молниеносным ударом выбил из руки хозяина пистолет и заломил его руку за спину.
– Что же вы творите, паршивцы? – обиженным, но вовсе не испуганным голосом проговорил хозяин. – Вы что же беспредельничаете? Меня обижать нельзя, это для здоровья вредно. Я вас где угодно достану… а за Тимошу я вам отдельно заплачу!
– Не бойся, Вазелин, ничего твоему племяннику не сделается! – примирительно ответил бородач. – Полежит немного и оклемается. И тебе мы ничего не сделаем…
– А я и не боюсь! – раздраженно огрызнулся старик. – Я уже давно никого не боюсь! Это вам меня бояться надо! Вы мое имя знаете, значит, знаете, что связываться со мной опасно!
– Не кипятись, Вазелин! Мы же сказали, что хотим с тобой поговорить, а ты сразу в бутылку полез…
– Об чем же это вы говорить хотите?
– Ты два года назад сережки одни принял… простенькие такие… так вот, нам желательно знать, куда ты эти сережки сплавил, и где они сейчас находятся.
– Два года наза-ад! – протянул старик. – Да где ж мне такую давность упомнить? Я же за эти два года столько всякого рыжья принял – мама не горюй!
– А ты постарайся, дядя! – мягко проговорил бородач. – А то, при всем уважении, мы у тебя здесь такое устроим – за месяц не приберешься! И племяннику твоему пару костей переломаем, придется ему на костылях передвигаться… или, может, без переломов обойдемся – прижжем его утюгом…
– Откуда же вы вылезли, такие отморозки? – сокрушенно вздохнул хозяин.
– А это, дядя, не твоего ума дело! Ты лучше вспомни насчет сережек, и мы отсюда уйдем без скандала.
– Да что же за сережки-то?
– Тебе их Толик Хромой принес, он тогда на Николая Николаевича работал. Не припоминаешь?
– Ах, Толик… – старик задумался. – Было дело… а если я вспомню –