можно, принюхавшись, узнать, куда дует тот самый нужный ветер.
Мало ли влиятельных персон нынче в Англии…
– Я не думаю всерьез, что король удовлетворит эту просьбу, – продолжал Роалль неторопливо. – В самом деле, у него хватает забот. Но есть не только король…
Мысли близнецов, как всегда, совпадали.
– К кому может обратиться Кенельм, если король Эдуард откажет ему? – задумчиво произнесла Рангхиль и погладила сунувшегося ей под руку пса.
– Он не в тех отношениях с эрлом[7] Гарольдом, чтобы претендовать на его внимание и помощь; к тому же, Олдхам ничего не сможет пообещать Гарольду. Разве что службу, но тому и так служат влиятельные лица. – Роалль помолчал. – О других его родовитых и властвующих друзьях мне ничего не известно, иначе, может, давно бы мы с тобой работали в свинарнике, сестричка.
Шутка была так себе, но Ранди улыбнулась. Пес извивался, ластился, подсовывал лобастую башку, чтобы ему и за ушами почесали.
– Впрочем, отец говорил, что у Кенельма имеется довольно влиятельный родственник при дворе Вильгельма, – припомнил Роалль.
– На большой земле? – уточнила Рангхиль.
– Да, в Нормандии. Его зовут Манстан из рода Олдхамов, и он, поговаривают, большой друг герцога. Живет при его дворе в Кане, пользуется милостями, довольно богат. Не сомневаюсь, что он не откажется от клочка английской земли, если Кенельму хватит ума предложить ему это в обмен на помощь или поддержку.
– Почему же Кенельм до сих пор не обратился к нему? – поинтересовалась Ранди.
– Откуда мы знаем? Может, и обратился, – пожал плечами Роалль.
Рангхиль задумалась.
– Ты полагаешь, они найдут средства, чтобы нанять воинов и отвоевать свои бывшие владения? – Эта мысль вызывала беспокойство.
– Если вспомнят, где границы проходили, – пробурчал Роалль, – хотя я не сомневаюсь, что у Олдхама все записано. Он ведь и писать умеет, ты слыхала?
Выдающиеся успехи Кенельма в каллиграфии не интересовали Рангхиль.
– Ты тоже умеешь, – напомнила она, – и даже я. Не в том дело, Роалль. Неужели все действительно так серьезно? Что же ты мне не говорил?
– Я не хотел тебя расстраивать.
– Это жизнь. Расстроюсь я или нет, если Олдхамы завтра будут под нашими стенами с войском, мне нужно об этом знать, – покачала головой Ранди.
– Не надейся, что я заколю тебя, дабы эти саксонские мужланы не могли с тобою потешиться, – мрачно пошутил Роалль.
– Конечно! Кто добровольно лишит себя одного из лучших мечей?
Брат и сестра невесело улыбнулись друг другу.
– Как бы ни горячило кровь предчувствие битвы, но, поверь мне, сестра, на сей раз я предпочел бы ее избежать, – вздохнул Роалль. – И не потому, что трусость велит мне отсиживаться за стенами замка или бежать на край света, спасаясь от каких-то саксов. Нет, дело вовсе не в этом. От нас зависят люди. Об этом ты постоянно твердишь