привлекательности… Это были особые, поэтические задушевные глаза, в которых отражалась вся бездна дум и ощущений, переживаемых душою великого поэта. Других таких глаз я во всю мою долгую жизнь ни у кого не видала».
«Чудные голубые глаза» отмечали и другие современники поэта. Также сохранилось описание своей внешности самим Пушкиным на так называемом «Билете на проезд в Петербург»: «… волосы темнорусыя, глаза голубыя».
Все эти свидетельства тем более важны, что существует множество разноречивых портретов Пушкина.
Многие современники вспоминали длинные, ухоженные ногти Пушкина. И Тропинин, и Кипренский запечатлели их на своих портретах. Будто в оправдание, поэт писал в «Евгении Онегине»:
Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей:
К чему бесплодно спорить с веком?
Обычай деспот меж людей.
У поэта было несколько колец с самоцветными камнями. Тропинин изобразил два знаменитых перстня, которые Пушкин считал своими талисманами и дорожил ими. Нужно сказать, что талисманы в то время были в моде. Пушкинское стихотворение «Талисман», отвечая моде, было положено на музыку и звучало в гостиных в виде романса. Нам, конечно же, интересны подробности отношения к талисманам самого поэта. Однако ответов на этот вопрос больше в творчестве Пушкина, чем в свидетельствах его друзей.
Изумрудный перстень
На большом пальце руки Тропинин изобразил золотой перстень с квадратным изумрудом. Когда и как он появился у поэта, неизвестно. Этот перстень иногда называют «магическим кристаллом». Несомненно, многое о перстне знал Соболевский, но подробных записей о нем не оставил. Он лишь делал правки на полях рукописей первых пушкинистов. Так изумрудный перстень Соболевский назвал «известный талисман». Есть путаное свидетельство об изумрудном перстне П. В. Анненкова7): «Пушкин по известной склонности к суеверию соединял даже талант свой с участью перстня, испещрённого какими-то каббалистическими знаками и бережно хранимого им». Точности ради стоит сказать, что «каббалистические знаки» были на другом перстне, также изображенном Тропининым. А показания, что с потерей перстня исчезнет поэтический дар, отвергал Нащокин. Соболевский тоже сделал приписку: «никогда не слыхал».
Изумрудный перстень после смерти Пушкина достался В. И. Далю8), для которого тоже стал талисманом. В этом смысле интересно письмо Даля князю В. Ф. Одоевскому9) 5 апреля 1837 года: «Перстень Пушкина, который звал он – не знаю почему – талисманом, для меня теперь настоящий талисман. Вам это могу сказать. Вы меня поймете. Как гляну на него, так и пробежит по мне искорка с ног до головы, и хочется приняться за что-нибудь порядочное». Настоящую славу Далю принесло составление четырехтомного «Толкового словаря живого великорусского языка», но он также автор произведений, отразивших столкновение человека с нечистой силой. Среди его персонажей – русалки, оборотни, колдуны, грешники, закладывающие