будто бы опять пришла Блокада.
Мороз по коже. Стоны на губах.
Не надо повторения. Не надо!
Но не прощайте нелюдям свой страх!
Они ответят за страданья кровью,
У мести нет, увы, цены иной.
А Вам цветы возложат к изголовью —
И станет колыбелью шар земной.
Мансуру Сагадееву
Мальчик юный, Ты пожил так мало.
Не успел узнать любви земной.
Пламя взрыва полыхнуло алым
Ты сумел других прикрыть собой.
Сжалось небо, протянуло руки,
Спрятало у бога на груди.
Как поверить, что ушел без муки?
Как забыть, что было впереди?
Утро начала войны
Безмятежно июньское утро,
Сны приходят мальчишкам в кровать.
Им, смешливым, задиристым, мудрым,
Завтра в битву идти умирать.
Пусть приснятся юным героям
Соловьиные трели весны…
Разорвут самолеты воем
Утро. Смертью засыплют сны.
И сирень станет белая – красной,
И не будет больше цвести,
Пока небо не станет ясным
От победы и слез в горсти.
Из века в век
А мальчики… Они все те же, те же!
Их светел ум и планка высока!
Так редко голос их бывает нежен,
Характер жесткий и тверда рука.
Растите, юноши – вы радость наша!
Гордимся вами и свершений ждем.
Лелеем души и познанья ваши,
Мечтаний ваших чистый водоем…
След войны
А след войны хоронится – в войне.
Что по миру гигантскими шагами
Трясет нас всех, пожарами, цунами
Упреком той весне.
Весне Большой Победы.
Отцы на ее стягах, братья, деды,
Но новой жизни – смерти страх неведом!
И рад Телец, взирающий на это…
Встретимся после войны
«Встретимся после войны,
Если я доживу, конечно.
И будем снова дружны
С детьми и котами, нежно»
Е. Хоролец
Вместо веры – ко всем неверие.
И набат, и тяжелый стон.
И щербатые окна – двери.
И убитые без похорон.
А душа от бессилья мучится.
Очень сложно ей объяснить,
Почему помочь не получится…
А так хочется в мире жить.
Чернобыльцам
Юрию Пейсаховичу
Ангел отвернулся от планеты
И случился этот страшный взрыв.
Вы, мои друзья, прошли сквозь это,
Нас от радиации прикрыв.
Падают снежинки величаво,
Вот к чему нам тот апрельский снег —
В память о трагедии кровавой
Даже время замедляет бег…
С Днем Победы!
А в горле слёз комок, заперченный годами,
Сквозь радость праздника фантомный горя вздох:
«Так где же Вы, мои друзья—однополчане
И почему