за обьявление ты там сорвал?
– Ааааа, – оживился Славик и выхватил афишу из кармана. – Смотри, Дэн. Тут вверху по-эстонски, а внизу по-русски один текст. Типа – пивной фестиваль в замке будет… – Славик аккуратно разорвал афишу пополам и сложил половинки в разные карманы. – Покажу эстонский текст Тынису, и проверим, что он за эстонец такой. Пусть переведёт, и сравним потом.
Дэн уже давно ничему не удивлялся и лишних вопросов задавать не стал. Славик был неисправим.
Ехали на поле раньше обычного. Наконец-то должна была прийти машина с трубами из другого города, нужно было их принять и разгрузить. Славик доел чипсы и заскучал:
– Зря так рано едем. Спорим, что никакой машины не будет?
– Спорим, – сказал Дэн, сворачивая с дороги к их полю и наблюдая огромный грузовик с трубами.
Славик тоже заметил грузовик и ловко спрыгнул с темы:
– Спорят дети в детском садике. Взрослые люди должны быть серьёзнее. Это я тебя проверял просто.
– Тыниса проверишь, – отмахнулся Дэн. – Приехали. Давай за дело.
Вскоре трубы были разгружены, и грузовик уехал. Славик бодро соорудил костёр. Тем временем рассвело, и показались остальные члены бригады – худой Дима и серьёзный Коля. Боря, как всегда, опоздал и пришёл последним. Соратники посидели у костра и потом лениво подошли к траншее.
– Не могу понять, как вы выкопали кривую такую! – возмущался Дэн. – Тут не знаешь, как трубы засовывать. Неужели нельзя было посмотреть глазом?
– Надеюсь, ты не забыл, что копал это пьяный Валентин в тумане? Могло быть хуже.
Траншея и вправду тянулась с изгибом. Особенно неудачно вышло одно место, где на коротком участке выделялся зигзаг, похожий на молнию. Дэн подошёл туда и приказал:
– Кто-то берите лопаты и выравнивайте это. Тут никакая труба точно не ляжет. А мы тем временем начнём с другого конца ложить.
– Дима. Давай. Слышал, что Дэн говорит? – прорычал Славик, сверкая зубом.
– А чего сразу Дима-то? – возмущался Дима. – Я копать, а вы ложить будете?
– Ты не слышал? Дэн сказал – кто-то, – отрезал Славик. – Ты сюда работать пришёл или как? Вот работай. А то будет тебе общественное порицание!
Дима плохо представлял, что это значит, и, ругаясь сквозь зубы, полез в яму с лопатой. Остальные отошли к дороге и начали опускать трубы в траншею.
– Есть на Фолге утёсс… он стоитт и польшой… – раздалось вдруг.
– Оооо, Тынис, – Славик вылез из траншеи и вытер руки о штаны. – Кто там у тебя стоит и большой?
– Утёссс. На Фолге. Песня таккая ест, – пояснил Тынис, посматривая на трубы с интересом. Они ему понравились.
– Хорош петь! – распорядился Славик и, достав из кармана скомканный кусок бумаги, вручил Тынису. – Ну-ка, переведи нам это. А то не понятно нихрена.
Тынис развернул бумагу и внимательно осмотрел её. Потом перевёл глаза на Славика. Посмотрел на бумагу и потом опять на Славика:
– А ттты