леса. Впереди непроглядная тьма, такая, что дерево от дерева не различить. Луна скрылась за облаками. Ангела двинулся вперед.
Сейчас лес казался не просто жутким, а страшным и угрожающим. Ему казалось, что вот-вот, откуда ни возьмись, выскочат звери, коих здесь не водилось, и набросятся на него, едва увидев.
Ветки хрустели под ногами синтонима, и хруст этот разносился по всему лесу. Ангела оглянулся – входа в лес не видать даже с фонариком. Он продолжил путь. Спустя пару минут свет фонаря очертил последние деревья, и Ангела увидел спуск с холма.
Внизу его ждало озерцо. Сейчас это место напоминало мертвую долину, поросшую короткой травой. Раньше, как решил Ангела, она была заполнена водой. Но сейчас, по сравнению с былыми размерами, от озера осталась буквально лужа диаметром всего десять метров.
Ангела остановился в метре от него и опустил рюкзак на землю. Луна всё ещё не показалась из-за облаков, озеро было во мраке. Ангела включил фонарик и начал медленно заходить в воду. Холодная вода проникала сквозь одежду и будоражила его тело, и мурашки тут же вставали на дыбы. Синтоним набрал побольше воздуха в легкие и погрузился в воду.
Ангела собирался нарушить указ Стейшы. С помощью Авароса он собирался раскрыть тайну озера, пусть это и будет стоить ему дней оставшейся жизни.
Синтоним почувствовал, как ноги немеют, как кружится голова. Парень направил свет фонаря наверх, когда вдруг он испортился и прекратил светить вообще. Кругом тьма. Тело не слушалось и погружалось на самое дно. Воздух заканчивался. Ещё пара секунд, и он утонет. Сознание затуманилось. Ангела вновь чувствовал, как смерть заключает его в свои объятья. Но то была не смерть, а объятье человеческих рук.
ГЛАВА 8
– Боже, это что, человек? – спросил чей-то женский хриплый голос.
– Зачем ты его вообще притащила? Это же запрещено! – отозвался звонкий голосок.
– Но он умирал, и я решила… – произнесла обладательница нежного.
– Ты подставила нас всех! – вновь сказала девушка с хриплым голосом.
Все эти слова ещё нечетко слышал Ангела. Голова стала тяжелой, гудела без передышки так, что синтоним не мог раскрыть глаз. Он впервые испытывал такую слабость. Всё тело словно парализовало и всё, что оставалось делать, так это слушать женские, порой неразборчивые, разговоры и слабо догадываться, кому принадлежат эти голоса.
Ангела вообще не соображал, где он, что случилось и что делать дальше. Разум заключился в колючую проволоку, и каждая попытка докопаться до сути или напрячься отпугивала синтонима и делала ему больно.
– У него жар, – Ангела понял, что этого голоса он прежде не слышал.
Он почувствовал, как холодная мокрая тряпка ложится на его горячий лоб. Жар потихоньку начал впитываться в мокрую материю. В следующий момент кто-то обтер холодной тканью его глаза, за что синтоним был очень благодарен. Когда повязка сошла с глаз, он сделал попытку открыть глаза.
Яркий