ищет и закрывает рот
зачем твоё бессмертье – четвёртый ворон бел
летит на тёмном свете наш чёртов Кыштым-бей
зачем зачем о жизни ворОны три летят
и в каждой третьей дети как умца-ца гудят
(2010)
Шмель
вот этот шмель узкоколейки в четыре дня
в пути соседей время дрючит идущих на
какая дура – перекрестит – как свояка
и бог молчит и небо меньше себя пока
пока я говорю изыди меня любовь
легко проходит через речи и горла кров
вот этот шмель и он податлив как дурь в июль
на километре выйдут эти и те войдут
блатная речь благословляет любую речь
ну ты приедешь и ответишь за нас перечь
перечь старуха своей смерти перечь за всех
на перегоне у Байкала смотри у дна
благословляет шмель идущих
с любовью на
(2010)
«нисколько – это много а сейчас…»
нисколько – это много а сейчас
окно откроешь и мороз сквозь руки
как капельницы длинная вина
как окружившие любовью своей суки
нисколько – это больно до того
договоримся что условно мы
принадлежим бумаге заодно
и как зерно проросшее прямы
нисколько – это я там над тобой
припомнивший что голос в долг был принят
заходишь в тело а внутри темно
и мокрый дождь болезнью сухо вымыт
(2010)
неужели я настоящий…
О. Мандельштам
и была у смертей улыбка
но недолго – на море зыбка
от локтя до локтя как Индра
ты приедешь и слышишь Тында
на хрена мне как двери тело
что я мог всё уже ты спела
скрипка купленная трёхрублёво
а пройдёшь и внутри херово
только дверь постучится в воздух
растворяется голос возле
неужели теперь я смертный
баба с возу – улыбка светит
(2010)
«о, оловянный голос тишины…»
о, оловянный голос тишины
до оленины мясо на зубах
нас носит страх за третьих [не своих]
на мятной к пятнице неделе на губах
воловьих львиное лицо глядит в окно
и оставляет четверной [как в рюмке] свет
и машет стрекоза ему в окно четырёхкрытый
и просторный снегу
цвет
о, жертвоприношение моё
непринятое чашей – никого
ни ангела ни семени во тьму
ни крови ни ошметка не возьму
в субботу в пасху в мясо как своё
меня кладёт за дар себе зверьё
о, доброе зверьё меня меня
ты вынимаешь дымом из огня
и раздуваешь ноздри как метель
засовывая как записку в щель
написанное мною мудаком
и унося в своё гнездовье ком
из мяса