Александр Александрович Петрушкин

Кожа. Стихотворения 2000—2017 годов


Скачать книгу

ищет и закрывает рот

      зачем твоё бессмертье – четвёртый ворон бел

      летит на тёмном свете наш чёртов Кыштым-бей

      зачем зачем о жизни ворОны три летят

      и в каждой третьей дети как умца-ца гудят

      (2010)

      Шмель

      вот этот шмель узкоколейки в четыре дня

      в пути соседей время дрючит идущих на

      какая дура – перекрестит – как свояка

      и бог молчит и небо меньше себя пока

      пока я говорю изыди меня любовь

      легко проходит через речи и горла кров

      вот этот шмель и он податлив как дурь в июль

      на километре выйдут эти и те войдут

      блатная речь благословляет любую речь

      ну ты приедешь и ответишь за нас перечь

      перечь старуха своей смерти перечь за всех

      на перегоне у Байкала смотри у дна

      благословляет шмель идущих

      с любовью на

      (2010)

      «нисколько – это много а сейчас…»

      нисколько – это много а сейчас

      окно откроешь и мороз сквозь руки

      как капельницы длинная вина

      как окружившие любовью своей суки

      нисколько – это больно до того

      договоримся что условно мы

      принадлежим бумаге заодно

      и как зерно проросшее прямы

      нисколько – это я там над тобой

      припомнивший что голос в долг был принят

      заходишь в тело а внутри темно

      и мокрый дождь болезнью сухо вымыт

      (2010)

* * *

      неужели я настоящий…

      О. Мандельштам

      и была у смертей улыбка

      но недолго – на море зыбка

      от локтя до локтя как Индра

      ты приедешь и слышишь Тында

      на хрена мне как двери тело

      что я мог всё уже ты спела

      скрипка купленная трёхрублёво

      а пройдёшь и внутри херово

      только дверь постучится в воздух

      растворяется голос возле

      неужели теперь я смертный

      баба с возу – улыбка светит

      (2010)

      «о, оловянный голос тишины…»

      о, оловянный голос тишины

      до оленины мясо на зубах

      нас носит страх за третьих [не своих]

      на мятной к пятнице неделе на губах

      воловьих львиное лицо глядит в окно

      и оставляет четверной [как в рюмке] свет

      и машет стрекоза ему в окно четырёхкрытый

      и просторный снегу

      цвет

      о, жертвоприношение моё

      непринятое чашей – никого

      ни ангела ни семени во тьму

      ни крови ни ошметка не возьму

      в субботу в пасху в мясо как своё

      меня кладёт за дар себе зверьё

      о, доброе зверьё меня меня

      ты вынимаешь дымом из огня

      и раздуваешь ноздри как метель

      засовывая как записку в щель

      написанное мною мудаком

      и унося в своё гнездовье ком

      из мяса