Александр Александрович Петрушкин

Кожа. Стихотворения 2000—2017 годов


Скачать книгу

кто ее запретит

      После разломит как хлеб и вложит иголкою в руку.

      Кроме того, что случилось – из прежних обид

      Вспомнишь одну, из которой ты прежним был свит.

      Кроме полета звезды – рассыпается речь

      Так как песок не удержит себя, не уронит —

      Тайна выходит из снега в одну их прорех,

      То есть в тебя из костлявых снегов переходит.

      Только посмотришь в пророка и видишь глаза

      Соленую улицу, почерк собачий и влажный вокзал.

      Кроме того, что бывает, самое страшное – речь —

      Чувствуешь воздух потертый как влажные джинсы

      Тайна входит в себя, чтобы не видеть тебя,

      То есть твое отраженье. В бесцветной ресницы

      Движенье по воздуху видишь, как Пушкин идет во дворах,

      Или как шапка бездымно горит на ворах.

      (2004)

      «Боль. Базар. Три бакса в Вавилоне…»

      Боль. Базар. Три бакса в Вавилоне.

      Я стою, как тени, в темном склоне —

      на горе, которая летает.

      Это дерево глаголит, а не тает.

      Видит теплый бог с горы пирамидальной —

      то ли с этой, то ли с самой дальней —

      говорит за нас и за другого

      пепел. Хаммурапи. Полвторого.

      Я стою в нетронутом Свердловске —

      очень длинный, вмятый в отголоски.

      Пролетела мокрый век ворона.

      Я стою на жидком перекрестке.

      Если это правда, то простите

      эту белоглазую ворону.

      Боги направляются по склону,

      чтобы Ё-бург выпал Babylon-У.

      (2004)

      «Что повыше, что пониже …»

      Что повыше, что пониже —

      все равно мы спим в Париже,

      все равно – в руках винтовка,

      бормотуха и веревка

      и скудеющее слово.

      Ссученное кумом тело,

      нарисуй на небе нолик,

      посмотри, что улетело.

      Что пониже, что повыше —

      все равно промажешь в чресла,

      все равно заснем в Париже,

      умирая слишком честно.

      Если закипает слева —

      значит сплюнул неудачно.

      Полкопейки сбросишь в небо —

      начинай период брачный.

      Что по пояс, что по горло —

      что вода и что чернила —

      пишет лезвие худое

      там, где осень нас пролила.

      Что пониже, что повыше —

      бродит Блок по блядской кучке

      и встречает незнакомку,

      чтобы буем долго мучить

      свое крохотное эго,

      рассыпаясь на двенадцать

      разъяренных, оголтелых

      иисусов Лиепаи.

      Мы умрем по пояс в Сене

      чтобы к слову прилизаться —

      то ли в шаге от свободы,

      то ли чтобы не признаться.

      Что повыше, что пониже —

      все равно – поближе к богу,

      все равно – к Парижу ближе,

      и виском прижавшись к сроку.

      Рифма тычет и бубучит —

      человек