чтоб они не подвели, не струсили, не разбежались. Ну, и на удачу уповать, разумеется. Проигрыш генерального сражения спишут на него, здесь едины будут все: и двор и флот и патриоты вкупе с либералами. А выиграть 'генералку', на равных драться с набравшимся опыта японским флотом, Вторая Тихоокеанская эскадра с изношенными машинами, расстрелянной на половине броненосцев артиллерией, была неспособна. Пойти в бой и героически погибнуть, а там – хоть трава не расти, тем более лужайки с травой над местом упокоения моряков павших в бою редкость, – очевидно так и думал Рожественский последние недели жизни.
Но стать фаталистом, переть напролом в Цусиму, как это бы непременно сделал Зиновий, его преемник не желал. И дёргать попусту людей, идущих на смерть, доводить их придирками и нотациями, Николай Иванович также не считал нужным, своим добродушием и жизнерадостностью резко отличаясь от экс-командующего.
Понимая, что выучку артиллеристов эскадры за пару недель всё равно не поднять, Небогатов тем не менее решил сразу после ухода Клапье де Колонга устроить учения, расстреляв все четыре трофея, доставшиеся эскадре на последнем переходе. Не то чтобы адмирал видел какую то большую пользу от пальбы по убогим японским корытам, но такое мероприятие по задумке командующего должно была немножко встряхнуть артиллерийских офицеров и комендоров. Да и время надо было чем-то занять, пока ветераны флота спешили к Лаперузову проливу.
В 18 часов вечера 10 мая броненосец 'Наварин', дав прощальный сигнал, повёл броненосную колонну курсом норд-ост. Вслед 'Наварину' шёл 'Сисой великий', за ним 'Нахимов', 'Император Николай 1', 'Адмирал Ушаков', 'Адмирал Сенявин' и 'Генерал-адмирал Апраксин'…
Броненосцы, идущие девять узлов постепенно нагоняли колонну транспортов, состоящую из 'Иртыша', 'Анадыря', 'Кореи', плавмастерской 'Камчатка', буксиров 'Свирь' и 'Русь' и трофейной 'Ольдгамии'. Госпитальные 'Кострома' и 'Орёл', сопровождаемые 'Владимиром Мономахом', уже скрылись за горизонтом. 'Светлана', 'Урал', 'Кубань' и 'Терек' вели разведку по пути следования эскадры и попрощались с 'небогатовцами' тремя часами ранее…
Лишь быстроход 'Изумруд' держался в паре кабельтовых от 'Александра 3', ожидая Клапье де Колонга, который на пару с Небогатовым сверял последовательность и синхронность действий разделяющихся эскадр. Как всегда бывает на Руси – в самый последний момент нашлись неотложные вопросы: требовали подписания приказы, распоряжения, лихорадочно сверялась финансовая отчётность…
– Что ж, Константин Константинович, до встречи во Владивостоке, – Небогатов обнял капитана первого ранга, перекрестил, – будем с двух сторон пробиваться к цели, Бог даст, всё получится. Главное – верить. Верить и бороться. С Богом!
– Рад был служить с вами, Николай Иванович, – бравый каперанг расчувствовался до слёз, – спасибо вам за всё. И, да, не прощаемся, до встречи.
Словно юный мичман Клапье де Колонг слетел с трапа на катер, помахав рукой офицерам 'Александра',