но на деле, чтоб добиться покровительства царя против «общего врага».
Итак, несмотря на усилия иезуитов и польского правительства, которое само помогало им, прогресс унии был очень медленный, а с другой стороны декларации о религиозной терпимости, много раз высказывавшиеся польскими сеймами, не соответствовали истине. Гарантированное свободное исповедание греческой религии не исполнялось католическим клиром и распростиралось только на знать. Таким образом, православные дворяне могли выполнять на деле греческий ритуал, но это не мешало благородным католикам насиловать в этом волю своих православных крестьян.
В действительности это был произвольный режим, в котором одержало верх все же насильственное вынуждение, хотя известная школа историков впала в этом отношении в странные преувеличения. Польша отдавала чистой химере то драгоценное, что добыла благодаря самой мудрой политике. Чрезвычайно трудная задача усложнялась особенно опасным фактором, а вмешательство Рима открывало дорогу другому внешнему вмешательству, сделавшемуся гораздо более действен и, в конце концов, приведшему, благодаря обстоятельствам, к решительному концу.
Глава II
Конфликт
1. Победа плуга и реванш сабли
Таким образом, накопились причины ужасного кризиса, который должен был дать тело и душу этому украинскому союзу рассеянных и непостоянных элементов и в тяжелых муках произвести на свет сначала эфемерное государство, а потом, понемногу развиваясь, ту историческую индивидуальность, конечная участь которой и теперь составляет тревожную загадку: «Малороссия». Отделенная от Польши, захваченная после недолгого опыта самостоятельной жизни другим политическим агломератом, она тем не менее сохранила в себе черты оригинальности и порой часто очень честолюбивые замыслы. Первоначально название «Малороссия» прилагалось к Волыни и к галицкой земле, а в наши дни существуют малороссы, составляющие карты, где географические границы государства, более или менее автономного, – предмет их, быть может, химерической мечты, а, кто знает, быть может, и реальной! – простираются от Дона до Вислы.
Такое видоизменение украинской проблемы явилось в семнадцатом веке следствием казацких восстаний. Вначале восстания эти не отвечали никакому требованию национального или религиозного характера. Первое из восстаний, в 1591 году, под начальством Христофора Козинского, польского дворянина, как кажется, родом из Подляхии, являлось лишь простым разбойничьим набегом на поместья князя Острожского, – произведенным, следовательно, во вред человеку, который лучше, чем кто-либо другой в этот момент, отождествлял в своей личности национальные и религиозные интересы, оспариваемые в стране. Вынужденный сдаться после неудачной битвы, во время которой тяжелые польские эскадроны прошли как ураган над его более легкой кавалерией, причем ее лошади буквально утопали в снегу, убитый вскоре после этого во время