в рассказах о сыщиках: там дается преступление обычно в начале рассказа, потом дается сперва ложная разгадка этого преступления, потом начинают подкапливаться факты и улики и кто-нибудь дает, наконец, настоящую разгадку вещи.
В русской литературе последнего времени прием новеллы тайн применяется довольно редко, но он применяется в западноевропейской литературе, где на нем основаны целые ряды романов. Многие из этих романов принадлежат к числу так называемых классических произведений. Широко пользуется техникой романа тайн известный английский писатель – Диккенс. Разгадку в романах тайн оттягивали обыкновенно до самого конца произведения. Некоторые черты романа тайн прошли в нашу классическую литературу – то, что мы в «Мертвых душах» Гоголя сперва видим героя, покупающего мертвые души, т. е. сперва видим совершенно загадочное действие и только потом узнаем о происхождении героя и о том, как ему пришла в голову вся эта история. Все это навеяно на Гоголя западноевропейским романом тайн. Мы видим, что приема таинственности можно добиться как введением реальной тайны (например, неизвестно, кто убил, кому понадобилось украсть документы), так и перестановкой частей романа.
Чего мы добиваемся, применяя в вещи прием тайны?
Читатель ждет развязки, мы же оттягиваем развязку. Вносятся все новые и новые подробности. Эти подробности, введенные в роман, испытывают давление сюжетной стороны вещи. В английском романе прием тайн помог ввести в произведение большое количество бытового материала.
Не нужно думать, что роман тайн, сам но себе, хуже какой-нибудь другой литературы. Не только романы Диккенса, но и романы Фильдинга, которыми так увлекался Карл Маркс, построены на принципе тайны.
В русской литературе техникой романа тайн широко пользовался Достоевский. У Достоевского в его «Преступлении и наказании» мотивировку преступления мы имеем после совершения преступления. Приготовления к преступлению даются без всякого объяснения, как целый ряд загадок.
Чехов пользовался тайной редко, а когда пользовался, то пародировал ее, высмеивал. Так построена его вещь «Шведская спичка», в которой происходит сложное раскрытие убийства, а в результате оказывается, что никакого убийства не было.
Из современных писателей на тайне построил свой роман «Дело Артамоновых» Максим Горький.
В современной западноевропейской литературе прием тайн переживает упадок, и им тоже пользуются с юмористической окраской.[101]
Вещи американского новеллиста О. Генри сделаны так: рассказ идет до конца, причем у него есть традиционное окончание, которого ожидает читатель, но внезапно получается другое окончание, вызванное прежде незамеченной подробностью, это окончание совершенно перестраивает все построение вещи.
Таким образом, сюжетное построение новелл О. Генри состоит в том, что последние строки вещи заново осмысливают все прежде рассказанное.
III. Выбор и разработка сюжетной схемы
На