матушка.
Больше я ничего не смог от нее добиться.
В последующие дни Биссетт вела себя на удивление терпеливо, словно бы внезапно примирилась с нравственным несовершенством окружающих.
Глава 18
За недели и месяцы после ухода кухарки обязанности в доме были перераспределены. Биссетт получила неограниченную власть над Сьюки (и принялась так неутомимо следовать идеалам чистоты, что подолгу не отпускала ее домой, заставляя вновь и вновь надраивать камин в кухне). Тем временем матушка, с помощью Сьюки, взяла на себя приготовление еды, и, надобно признаться, я чем дальше, тем больше ощущал отсутствие миссис Белфлауэр. Лишившись кухарки, умевшей рачительно вести хозяйство, мы экономили на всем: одежде, провизии, свечах, угле, тем более что времена наступили суровые и цены постоянно росли. Между тем сцены с участием Биссетт и Сьюки, подобные той, вышеописанной, которую я прервал, случались все чаще. Без добродушной веселости миссис Белфлауэр и ее превосходных кулинарных изделий (воспоминания о том и другом были еще свежи) Рождество прошло уныло. Не потускнели и другие воспоминания, и я не однажды задавал Сьюки вопросы о Хафеме, в надежде (так и не сбывшейся) услышать что-нибудь о моей маленькой приятельнице. Тетка Сьюки жила теперь с нею, известия из этой деревни к ней почти не поступали, и я наконец оставил расспросы. Учеба моя продолжалась, я нашел старый латинский учебник, на который наткнулся еще в давние времена, и начал изучать этот язык. Одним из плодов моих стараний стало то, что я понял: девиз, говоривший, как мне казалось, о позорном малодушии, мог быть переведен совсем иначе – «Розу безопасности ищи в самом сердце опасности».
В следующем году, в конце весны, мистер Сансью нам написал, объясняя что-то касательно судьбы нашего вложения, и матушка показала мне письмо и назвала его очень хорошей новостью. Компания, писал адвокат, заключила выгодную сделку: земля отдана в субаренду за повышенную плату уважаемому банкирскому дому Квинтард и Мимприсс. Единственным неудобством для акционеров, указывал он, будет небольшая задержка с завершением контракта.
– Видишь, Джонни, – заметила матушка, – я знала, что все будет в порядке. Зря ты отговорил меня вложить больше денег. К счастью, твоя мать разбирается в таких вещах лучше, чем ты.
Задержка, однако, затянулась; следующей весной предприятию минуло два года – срок, когда наши вложения, как первоначально намечалось, должны были принести плоды, но месяц следовал за месяцем, а мистер Сансью все не мог назвать матери твердую дату, когда мы сможем получить свои деньги.
Тем летом я чем дальше, тем больше скучал и злился из-за одиночества, потому что мне строго-настрого было запрещено даже разговаривать с другими детьми. Но как-то, погожим июльским днем, я воспользовался тем, что матушка, Биссетт и Сьюки не договорились, кому за мной присматривать, и выскользнул за порог. По дороге в деревню мне встретились трое моих ровесников, за которыми я часто наблюдал и которым завидовал. Я их окликнул, они отозвались, хотя и настороженно и не особенно любезно. Они разрешили мне пойти с ними, и мы направились