до дома, но и тут неожиданности этого длинного дня еще не оставили их в покое. В воротах они еле разъехались с повозкой доктора, который вид имел усталый, и только приподнял шляпу, приветствуя дочь хозяина. Лиза заволновалась и, соскочив с подножки, прямиком бросилась к своему флигелю. Егоровна открыла ей дверь живая и невредимая, но нахмуренная и озабоченная. Лиза облегченно выдохнула.
– К кому доктор приезжал, няня?
– Ох, доню, – Егоровна, видимо, действительно устала без хозяина, все беря на себя. – Приехал раньше, чем всегда, сошел с повозки, да на ступеньках большого дома и упал. Горничная Вересаевых его нашла. К нему-то на половину она заходить боится, ко мне прибежала. Камердинера его я вызвала, мы вместе поднимать его стали, а кровь горлом-то как хлынет. Ужас что было! Я уж адрес нашего доктора им дала, так тот камердинер так и полетел.
– Да чей? Чей, няня? – Лиза мало что поняла из сумбурной речи Егоровны.
– Да этого басурмана, что вас с Аленкой напугал давеча. Ах, бедолага! Доктор-то сначала все говорил: «Желудочная болезнь. Или язва, голубчик. Разве ж мыслимо столько пить!»
– А потом?
– А потом ему цвет чего-то там не понравился, так он нахмурился весь и говорит: «Ах, как бы, не яд тут побывал! С точностью ответить могут только лабро… лаборито… ла…» В общем, анализы увез, завтра, говорит, ясно станет, – закончила свой красочный рассказ няня. – А у тебя что, доню? Хоть повидала благодетеля-то?
– Повидала, – тихо ответила Лиза и, обогнув няню, направилась к себе в комнату.
– И что? – в спину ей, уже совсем безнадежно, спросила Егоровна.
– Жив, выглядит здоровым, – обернулась к ней Лиза.
– Домой-то не собирается? – в глазах Егоровны затаилась надежда.
– По всей вероятности – нет, – Лиза гладила ладонью свою дверь, но пока не отворяла.
– Так что говорит-то? – няня была настойчива, но поняв, что Лиза молчит в ответ, дала отступного. – Да вы хоть поговорили, дитятко?
Лиза мотнула головой.
– Я только издалека…
Поняв, что сейчас может пролиться дождь, няня вновь сделалась собранной и энергичной.
– А ну-ка отправляйся спать! А то – ночь-полночь на дворе, – она мелко перекрестила Лизу издалека. – Повидала, и уже – слава Богу! Утро вечера мудренее.
– Спокойной ночи, няня, – дверь за Лизой затворилась.
Обе разошлись утирать слезы в одиночестве, по своим углам.
***
– Почему надо было объявиться именно тут? – шипела Таня, усаживаясь в занавешенную карету. – Нет что ли во всем Нижнем Новгороде других пошивочных заведений? Здесь мы с теткой знакомы каждой гладильщице! Ты с ума сошел, братец!
– Сестренка! Ты в маске! Кстати, привыкай к ней, – Сергей отдернул шторку посмотреть насколько они отъехали от центральных улиц. – Ты молодец! Держалась как надо. А салон выбирал не я, а тот, кто платит.
– И кто же это? – презрительно скривила