постепенно перестал сравнивать себя с мёртвой колодой, а всё больше с маленьким, живым листиком среди тысяч других из густой зелёной кроны скромного, но крепкого дерева именем Русь.
Круглый год, изо дня в день, русичи, живущие плодами доброй, тёплой земли, внимательно, как послушные дети, слушали и запоминали всё, чему учила их заботливая Мать-природа.
А учила она их вот чему.
В декабре, когда холодная зима, встав на ноги, белым волком носилась по миру и мертвила его своими стылыми, острыми зубами, надо было подмечать: много ли зима инею насыпала, высоки ли сугробы надула, глубоко ли землю проморозила – всё это к урожаю. Если же в конце декабря небо звездисто – народится много телят, ягнят, жеребят, ягод и гороху.
Но как бы зима ни лютовала, ни стучала ледяной палкой по крышам, на Светлое Рождество Христово зажигались в домах свечи, и людские души от бед оттаивали.
В феврале, после зимнего солнцеворота, солнышко начинает мало-помалу осиливать зимних духов и прибавлять день на куриный шаг.
– Бокогрей пришёл, – жмурится на солнышко матушка, – корове бок нагрел.
Март-свистун ветряной откуда подует, оттуда всё лето дуть будет. Теперь надо горластых грачей ждать. Если полетят они прямо на гнёзда – дружная весна будет.
– Глянь-ка, Илюша, святые ласточки домой воротились, – перекрестилась Ефросинья.
– А почему святые-то?
– Разве не знаешь? Божья это птица. Где она поселится, тому дому благословение и счастье.
– А наша изба им ни разу не глянулась… Может, на этот раз погостят?
Но и в эту весну не для каждой избы Господь ласточек послал.
А вот уж апрель – зажги снега, заиграй вражки, сипит да дует, дело бабам сулит, а мужик глядит, что-то будет.
Матушка вся в заботах, куличи печёт и яйца красит. Скоро для всего христианского мира праздников праздник придёт, день, когда распятый Христос, смертию смерть поправ, воскрес из мёртвых.
В Чистый четверг, день перед распятием, всем надо в жаркой бане попариться, смыть свои грехи и после всенощной службы принести из церкви горящие свечи и выжечь святым огнём кресты на дверях и потолках своих домов.
– Этот святой крест, Илюша, для сатаны и злых духов – смерть смертная, – перекрестилась Ефросинья, а про себя горестно подумала: «Эх, кабы я это до Илюшиного рождения знала, не сунулся бы сюда змей окаянный и не испортил бы сына моего…»
– А правда ли, что Христос воскресший сейчас по земле ходит?
– Истинная правда, Илюша, – широко и торжественно перекрестился отец, – а сатана, враг рода человеческого, до самого Вознесения Христова в аду ничком от страха будет лежать и не шелохнётся.
– А вдруг Христос к нам придёт? – тихо спросил Илья.
– Что ты, Господь с тобой! – испуганно вскочили с лавки отец с матерью. – Слова-то какие дерзостные говоришь! А дерзость страх Божий из души изгоняет.
– Да чего вы испугались-то? – удивился Илья.
– Ага, «чего»! – рассердился отец. –