своего зятя, во многом ему обязанного. Отсюда – неизбежность столкновения с трагической развязкой.
Несомненно, личные качества людей играют большую роль в историческом процессе. Но несомненно и другое – реальную, глубинную основу действий людей составляют определенные объективные причины. Василий Московский и Василий Серпуховской были не только людьми со свойственными им чертами характера, людьми, находившимися в определенных личных отношениях между собой. Они были политическими деятелями, представлявшими разные тенденции развития Русской земли. И коренное различие между ними заключалось именно в этом. Василий Ярославич мог быть верным и храбрым союзником Василия Московского, когда тот изнемогал в борьбе с врагами. Но, поддерживая слепого угличского узника, помогая ему выйти на свободу и вернуться на московский стол, серпуховский князь едва ли мог искренне и последовательно желать дальнейшего усиления великокняжеской власти. Эта власть в конечном счете представляла смертельную угрозу уделам. На московском столе оказался не раздавленный своим несчастьем, пассивный и робкий слепец, всецело зависящий от союзников, а динамичный, волевой, властный политик и воин, многому научившийся в своих бедах. Такого великого князя вряд ли стал бы поддерживать его шурин. Не столкновение характеров, а столкновение политических позиций и интересов – вот коренная причина трагедии, разыгравшейся в июле 1456 года и стоившей свободы Василию Ярославичу (пробыв в заключении 27 лет, он в 1483 г. умер в Вологде).
«Ужасный век, ужасные сердца» – можно повторить за поэтом. Ни в Англии, ни во Франции, ни на Руси в феодальной борьбе не было излишней сентиментальности. Короли, князья и герцоги, оспаривавшие друг у друга власть, могли быть умными и ограниченными, храбрыми или трусливыми. Но все они были беспощадны к своим противникам, подлинным и подозреваемым. Ни родство, ни прежние заслуги не играли роли. Средневековый человек был жестким прагматиком и жил в мире, весьма далеком от идиллии.
Так или иначе, Серпуховский удел был ликвидирован. Теперь почти вся Московская земля собралась под властью великого князя. По размерам своих владений, по своей политической мощи он превзошел Дмитрия Донского, которому всю жизнь приходилось считаться со своим двоюродным братом, дедом Василия Ярославича.
15 февраля 1458 года, в среду на первой неделе Великого поста, ранним утром («егда начата часы пети» – служить раннюю великопостную службу) «родися великому князю Ивану сын и наречен бысть Иван»[73]. Летописец недаром так подробно описал это важное событие в жизни великокняжеской семьи. Династические права Ивана Васильевича были теперь обеспечены прочно.
Когда в следующем году татары орды Сеид-Ахмата, «похвалився, на Русь пошли», Ивану Васильевичу впервые довелось руководить «многими силами» на важнейшем для всей Русской земли южном направлении. Ордынцы были отбиты от берега Оки «и побегоша».
Никаких подробностей мы не знаем, но, по-видимому,