ними будет в будущем найдено нечто закономерное. Иными словами, восприятие уже должно быть исследованием, опирающимся на гипотезу, в свою очередь определяющую метод восприятия. Теория подтверждается экспериментом, но он же должен привести к теории.
«Однако, какая теория, будучи сама по себе интеллигибельной, обладала бы вечной ценностью. Если бы она была истинной не по ее наблюдаемым следствиям, а только „с точки зрения ее внутренней сущности“, то дальнейший опыт не мог бы внести никаких изменений в нашу веру в ее истинность» (Франк, 1960, с. 99). Это суждение высказано известным специалистом по физике и математике, который, так же как С. Л. Рубинштейн, хотя и с иных позиций, сомневался в конструктивности внутренней сущности самой по себе теории. Фактически приведенное определение системы науки относится скорее к объектам ее изучения, когда действительно ученым удается в результате многочисленных исследований установить целостность некоторого объекта – человеческого организма и т. д. Но тогда эта целостность должна доказываться совокупностью разных исследовательских процедур – и теоретических, и разнообразных эмпирических, – которые не укладываются в целостную и тем более константную систему. У структуры науки нет аналогии с самой действительностью, ее объектами, хотя она их объявляет фактами. Для осмысления этой проблемы С. Л. Рубинштейн обратился к анализу теорий Г. Когена, Н. Н. Ланге и Э. Шпрангера. Рубинштейн обращается к понятию системы, которое в качестве центрального много позже и в совершенно иной интерпретации было разработано Б. Ф. Ломовым в созданном им системном подходе (Ломов, 1984). Понятие системы исторически возникло до Рубинштейна и до ломовского системного подхода, важно, что именно его привлечение наметило пути решения и самой гносеологической проблемы, и проблемы методологии наук в целом[16].
Рубинштейн начинает с того, что анализирует подход Марбургской школы в ее стремлении восстановить кантовское учение о познании и признание бытия только в пределах, выявляемых на первой ступени познания – в ощущении и восприятии. Он оценивает этот подход как проявление эмпиризма и сенсуализма. Часть работы посвящена критическому анализу метафизического понятия «псевдознания», основой которого марбуржцы считали «рефлексию», а основным методом – наблюдение. Рубинштейн доказывает научную несостоятельность такой трактовки, развивая диалектическое понимание соотношения идеального и реального, субстанции и субъекта, сущего и содержания знания. Эта работа свидетельствует о том, что еще в период освоения идей Марбургской школы Рубинштейн уже воспринимал их критически с собственных позиций. В этих работах Рубинштейн задает новый вопрос: как от многообразия познаваемой действительности, открывающегося в научном восприятии, можно перейти к такой абстрактной теоретической системе, которая смогла бы – при ее обратном применении для объяснения действительности – охватить все