через отверстие в столе на ее ноги в удобных кроссовках. Крепкие руки начинают скользить по моей спине вдоль позвоночника.
– Вы давно здесь работаете? – спрашиваю я.
– Три года.
– Могу поспорить, есть клиенты, при виде которых у вас отпадает всякое желание к ним прикасаться, – рассуждаю я. – Ну, черные волосинки, например, а? Ох…
Она не отвечает. Ее ноги перемещаются по полу. Интересно, теперь она думает, что я одна из таких клиентов?
Или она воспринимает мое тело, как врачи: кусок плоти, который нужно обработать? Или видит целлюлит на моей заднице и складку жира, которую я обычно прячу под бюстгальтером, и думает, что любительница йоги, которую она растирала час назад, была в гораздо лучшей форме?
Кларисса… Не так ли звали девушку из «Молчания ягнят»?
– Бобы и бокал отличного кьянти, – бормочу я.
– Что, простите?
– Извините. – Мой подбородок прижимается к массажному столу. – Трудно говорить в этой штуковине.
Я чувствую, что у меня начинает закладывать нос. Когда я лежу ничком слишком долго, такое случается. Мне приходится дышать ртом, и я начинаю думать, что терапевт это слышит; а иногда я даже пускаю слюни через отверстие. Еще одна причина, по которой я не люблю массаж.
– Иногда я думаю, что случилось бы, если бы я попала в автокатастрофу и застряла вот так вверх ногами, – говорю я. – Не в машине, а, знаете, в больнице в одном из этих ошейников, которые ввинчивают в череп, чтобы позвоночник не сдвигался. Что, если врач перевернет меня на живот, а у меня заложит нос, вот как прямо сейчас, и я не смогу ничего им сказать? Или я впаду в такую кому, когда ты не спишь, но не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой, и говорить не можешь, а мне вдруг жутко захочется высморкаться? – Кровь уже прилила у меня к голове, в ушах гудит. – А можно даже еще проще. Что, если я доживу до ста пяти лет, попаду в дом престарелых и простужусь, а никто не додумается дать мне несколько капель африна?
Кроссовки Клариссы исчезают из моего поля зрения, и я ощущаю ногами прохладный воздух, когда она начинает массировать мою левую икру.
– Меня мама сюда записала, это был ее подарок мне на день рождения, – говорю я.
– Очень мило…
– Она – большой поклонник увлажнения. Она даже сказала, что, если я хочу сохранить мужа, мне не помешает превратить свою шкуру динозавра в нормальную кожу. А я ей на это сказала, что если только лосьон удерживает наш брак, то у меня есть гораздо бóльшая проблема, чем отсутствие времени на массаж…
– Госпожа Маккуорри, – говорит терапевт, – по-моему, у меня еще не было клиента, который нуждался бы в расслабляющем массаже так, как вы.
Почему-то это наполняет меня гордостью.
– Хоть я и рискую остаться без чаевых, кроме этого, кажется, у меня еще не было клиента, который бы так себя вел во время массажа.
Это наполняет меня еще большей гордостью.
– Спасибо, – говорю я.
– Может быть, вы могли бы просто попробовать…