сказал. Но понимаешь, я патологически правдив и ничего с этим не могу поделать.
– Ты патологически глуп, – улыбнулась Мадлен и, взяв со стола небольшое яблоко, села рядом.
– Да нет, просто я несколько неопытен в сердечных делах, в этом моя проблема. Знаешь, я ведь никогда еще не влюблялся по-настоящему.
– Правда? И у тебя никогда не было любимой девушки?
– Да.
– Что да?
– Ну, в смысле нет, не было.
– Это хорошо, – улыбнулась Мадлен. – Потому что у меня до тебя тоже не было никого.
– Это очень хорошо, – кивнул Мил и заключил ее в объятья. Его мягкие губы скользнули к ее белоснежной шее, пальцы пробежали по волосам.
Девушка задрожала мелкой дрожью, почти перестала дышать и вдруг резко отстранилась и вскочила с кровати.
– Что-то не так, милая? – недоуменно спросил Мил.
– Я хочу пить.
Мил приподнялся и, взяв со стола бокал, протянул его девушке.
– Но тут только вино, – проговорила она, чуть пригубляя из бокала.
– К сожалению, я не прихватил с собой воды, – пожал плечами Мил.
– Да, это печально, – кивнула Мадлен и спросила: – А она надолго приехала?
– Кто, графиня? – уточнил Мил и, получив в ответ кивок, продолжил: – По крайней мере, она хочет попасть на Большой бал.
– Долго.
– Не так уж это долго на самом деле, подумаешь, пару недель.
– Это долго, целых «пару недель». Это очень долго.
– Но ведь ничего не изменилось, я все так же у твоих ног, а ты все так же отвергаешь мои ухаживания.
– Поиграй мне немного, только тихонько.
– Хорошо, милая, я как раз сочинил для тебя колыбельную…
Музыка уже давно закончилась, два влюбленных человека сидели, обнявшись на широкой кровати, не говоря друг другу ни слова, словно боясь спугнуть чарующую тишину.
– Я устала, Мил, тебе уже давно пора идти домой, – поцеловала в щеку юношу Мадлен.
– Да, пора, – согласился Мил, – любила б ты меня чуть побольше, то сказала бы: «Милый, на улице темно и страшно, а у меня уютно и спокойно, оставайся».
– Надевай свой плащ, – улыбнулась Мадлен, – после твоих слов, что ты хочешь соблазнить меня, я не рискну оставаться с тобой на ночь. И вообще, я девушка порядочная, уже то, что ты сейчас находишься со мной наедине, для меня почти героический поступок, а ты требуешь от меня невозможного.
– На свете нет ничего невозможного, – невозмутимо пожал плечами Мил, забрасывая за спину лютню и надевая плащ. – Ого, похоже, отступление невозможно, – произнес он, выглядывая в окно.
И действительно, в свете выглянувшей луны можно было заметить, что напротив дверей стояли несколько телег, нагруженных какими-то вьюками.
– Это братья привезли товар, – закусила губу Мадлен, – как же я забыла. Теперь на несколько часов тут не пройти, пока они все пересчитают и рассчитаются с перевозчиком, а там уже утро. Что же делать?
– Ложиться спать,