хотя бы в последний раз взглянуть на них. Пробираюсь на центральный выход, думаю, что там меньше газов. Но это только предположение… теперь я верю в то, что утопающий хватается за соломинку. Наоборот, здесь больше отверстия, а поэтому здесь больше пущено газов. Почти у каждого отверстия 10—20 человек, которые беспрерывно пускают ядовитые газы – дым. Прошло 8 часов, а он все душит и душит. Теперь уже противогазы пропускают дым, почему-то не задерживают хлор. Я не буду описывать, что делалось в госпитале на Центральной, такая же картина, как и у нас, но ужасы были по всем ходам, много трупов валялось, по которым еще полуживые метались то в одну, то в другую сторону. Все это, конечно, безнадежно. Смерть грозила всем, и она была так близка, что ее чувствовал каждый. Чу! Слышится пение «Интернационала». Я поспешил туда. Перед моими глазами стояли 4 молодых лейтенанта. Обнявшись, они в последний раз пропели пролетарский гимн…
Какой-то полусумасшедший схватился за рукоятку «максима» и начал стрелять куда попало. Это предсмертная судорога. Каждый пытался сохранить свою жизнь, но увы! Труды напрасны. Они не просят пощады, не становятся на колени перед бандитами, издевавшимися над мирными людьми. Гордо умирают за свою любимую священную Родину…»
На главную рацию заходит несколько офицеров в противогазах. Один из них протягивает листок с написанным текстом. Радист берет его и передает в эфир:
««Всем, всем, всем! Всем народам Советского Союза! Мы, защитники Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но в плен не сдаемся! Полковник Ягунов».
В темноте, в расщелине катакомб, сидят на камнях Белов и Ефремов, усталые и измотанные.
Белов. (снимая противогаз) Кажется все… Сейчас остатки сквозняком продует. Передохнем! Будем время решить, что делать. Фашист основательно взбесился! Больше шести часов газ заливали!
Ефремов. (его нервно трясет) Я думал, этот кошмар никогда не кончится, Мельница тьмы сумасшедшая! Что-то немыслимое… запредельное!
Белов. (протягивая фляжку) На, выпей! Остатки НЗ – водка!
Ефремов. Спасибо!
Белов. Утро наступило. Ночка выдалась на слабая. Просто врата преисподней открылись… Но мы уцелели!
Ефремов. Вот и день рождения прошел. На жутком кладбище своих товарищей… Сколько ж погибло – не счесть! Такое никогда не забуду!
Белов. Родишься снова, как Феникс! Все мы должны это сделать! И бороться дальше. Отомстить! Сдаваться нельзя. Во имя тех, кто погиб сегодня. Их смерть не должна быть напрасной. Мы обязаны воздать по заслугам за это преступление.
Ефремов. Фашисты проклятые! Я бы сейчас их разорвал на части, голыми руками, твари! Ублюдки…
Белов. Их час наступит. Сегодня произошло страшное. Это за гранью всех существующих законов. Что-то в мире стало не так. Движение механизма основ Жизни нарушено. И этим черным псам прощения не будет. Прокляты