три года возишься с массивами цифр, решения с ними связанные, иногда, приходят сами собой.
– Скажи мне… только честно… тебе было страшно?
– Нет. Я, ведь, точно знал, что Число Совершенства – два. Пара. И Рай построить нельзя – его можно только достичь…
– …вдвоем. – закончила за него девушка и засмеялась. Ее левая рука скрывала под бинтом порезанные накануне столовым ножом вены, а правая все еще легко отдавала бензином. Она смотрела в глаза человеку, который еще не до конца осознавал, что это именно она больше года работала над созданием вируса, ломающего приличную дыру в едва заметной бреши игровой системы. Что именно она, украдкой, проникала в квартиру, где в ванной лежал изможденный полутруп с катетерами в венах и кучей проводов, посылающих сигналы компьютера в мозг. Именно она колола ему стимуляторы и разбавляла питательный раствор веществами, активирующими нормальную работу сознания. Именно она, та самая Ирочка, которой программист Князев Андрей Николаевич (КАН) сделал три года назад предложение.
Он смотрел в окно, за которым пробегал однообразный зимний пейзаж и думал о том, что постиг Рай.
Она смотрела на него и думала о том, сколько еще предстоит сделать для того, чтобы Рай стал реальным.
А в большом кабинете многоэтажного здания, принадлежащего производителю компьютерных игр, корпорации Акиро-С, на ковре лежал некогда красивый молодой человек с простреленной навылет головой. Человек, который мечтал быть Богом в Раю.
Placebo
0. Pro Loh
(«8 200» Б. Гребенщиков)
Истинный воин живет в пустоте, осознавая каждое свое действие, как не имеющее смысла. Именно по этой причине его пустота наполнена высочайшим сенсом.
Пустота для воина – это всего лишь аспект бытия. Дискурс сознания. Миниатюра мира…
Моя миниатюра начала создаваться в середине безумных девяностых, когда кризис жанра и девальвация личности все чаще требовали жертв в виде постоянного подражания распиаренным идолам Запада. Мир интеллектуальной элиты сменялся идеологией коротко стриженного бычка в поддельном турецком бомбере. Как следствие этой самой метаморфозы, остатки того, что принято было называть интеллигенцией, остались за бортом корабля современности. К этим барахтающимся в пучине времени Nuovo относился и я, Антон Бородай. Так же как и прочие пловцы, я по дефолту получил звание «лох»… Как демонстративно надетые на руки пленника кандалы, это звание делало нас париями в мире сверкающих понтов. Любовь сменилась заманчивым западным sex, честь покрылась пылью в запасниках музеев, а тургеневские барышни заливались ароматизированной водкой Kalinka и тусовались с реальными пацанами на дискотеках. Все это стало параллельным миром, в который тянуло каждого лоха, но суровые и неподкупные архангелы надежно стерегли его вход от непосвященных, пресекая попытки последних огненными клинками пиздюлей…
Мир красивых телок, без проблем делающих секс отторгал