от назойливой мухи, разразилась такой отменной бранью, что дамы едва не лишились чувств. Да разве можно винить в этом девочку, которая растет среди отъявленных негодяев? Ну как бы там ни было, а Мими пришлось схватить маленькую негодницу в охапку и улепетывать подальше. А теперь, когда надзирательница заснула, Берта преспокойно отправилась на прогулку в свое удовольствие. По счастливой случайности в одном из переулков ее увидал Трепач, что возвращался с ловко утащенной из лавки мясника бараньей ногой. У парня глаза вылезли от изумления, как оказалась здесь двухлетняя девчонка совсем одна? Неужто Мими схватила полиция, отчего же они не забрали и Берту? Убедившись, что Мариэтты и впрямь нигде нет, Метью подхватил Хромушу в охапку и поспешил к хозяину.
Лицо Каторжника перекосило от злости – вот поганая пьянчужка! Она чуть не лишила его такой замечательной побирушки! Красивое лицо Жака в один миг побледнело до синевы. Глаза потемнели и гримаса ярости исказила его. Сунув сестренку на руки Бертиль, он ринулся в темноту улиц искать проклятую разиню. С трудом, пинками и затрещинами ему удалось доставить Мими во владения Каторжника. Она никак не могла протрезветь и только икала, пытаясь сообразить, отчего ее сладкий сон так внезапно прервался.
Гастон быстро переглянулся с Мишелем Деревяшкой и, напустив на себя маску справедливого гнева и возмущения, воскликнул:
– Вот паршивая пьяница! Ты понимаешь, что невинное дитя могло погибнуть? Наша славная малютка едва не угодила под экипаж! Ее могли украсть негодные людишки или загрызть бездомные псы!
При этом Каторжник искоса поглядел на Жака.
– Да ты не лучше убийцы, что караулит несчастных в темноте, Мими! Оставить в огромном городе беспомощную калеку! Ах, как ты жестока, сердце замирает от мысли, что мы могли больше никогда не увидеть славное дитя!
Но бедняга Мариэтта продолжала икать, уставившись своими невинными глазками на хозяина. И тут Жак не выдержал и отвесил Мариэтте такую пощечину, что несчастная отлетела к двери, сильно ударившись о дубовый косяк.
Мишель Деревяшка удовлетворенно хмыкнул, бросив быстрый взгляд на хозяина. Лицо Жака болезненно сморщилось, он сам от себя не ожидал такого поступка. Но Гастон, скорчив гримасу сострадания, положил руку на плечо мальчика.
– Не кори себя, друг мой. Сейчас тебе кажется, что ты ударил слабого, но Мими заслужила это своей нерадивостью. Она рисковала жизнью твоей славной сестрички, а разве малышка заслужила гибель?
С этой ночи жалкие остатки благородства, что теплились в душе мальчика, начали исчезать, как весенний снег под лучами солнца. Да, Каторжник славно умеет придать низким поступкам налет справедливости. Щедрой рукой он вливал яд в неокрепшую душу и с удовольствием смотрел на плоды своего труда.
Подданные короля отверженных продолжали влачить свою тяжелую жизнь, принимая как