в центре гигантской, с баскетбольную площадку, платформы возвышается памятник: Железный Феликс. В длинной шинели с кровавым подбоем. А вокруг замерла толпа необычно одетых – одни обмотки чего стоят – людей. И рядом сверкающий металлом альтернативный герб: орёл с двумя головами, увенчанными крупными рубиновыми звёздами. В правой лапе хищная птица сжимает огромный, с человеческий рост, молот, а в левой – столь же устрашающих размеров серп. Где-то видел – не похожие, а именно эти – орудия труда.
В двух шагах от монумента – странный агрегат с гофрированным шлангом, проведённым в грудь Железного Феликса. К затылку рыцаря революции прилажен щелястый ящик, соединённый кабелем с загадочным устройством. И ещё подле Феликса куча мелких коричневых брусков; похоже, тротиловые шашки.
Тягач окутался дымом, сизая пелена стелется по земле, поднимаясь до окон, нет, уже скрывая нижние этажи ближайших зданий. Но в ограниченную канатом окружность дым не попадает.
Выхлопные газы махина изрыгает ритмично, и в этот ритм точно вписалась невесть откуда, извне или изнутри, взявшаяся мелодия. Григ, «Пер Гюнт», интермеццо «В пещере горного короля». Воплощение силы – абсолютной, бездушной и не по-доброму, издевательски весёлой.
А, так вот в чём дело! Агрегат – это кондиционер. Гениально! Одним выстрелом – двух зайцев: горячее сердце и холодная голова. Тогда коричневые бруски – не взрывчатка. Мыло, чтобы чистые руки.
Но что за люди на платформе? А сколько их? Ага, двадцать шесть. Бакинские комиссары. Хм, латышские стрелки были бы уместней.
«А может, – прозвучал ехидный голос внутри черепной коробки, – подать ещё и Анку-пулемётчицу, до кучи? А пива холодного в постель ты не хочешь?»
Я сразу увял.
Тягач изрыгает клубы дыма в такт убыстряющемуся ритму. Музыка всё громче. Холодное неистовство ищет выход. Тяжёлые дымные тучи с хлопьями сажи заползают в соседние улицы, дальше и дальше. Доходит резкий запах гари. Чёрная метель кружится по Лубянке. Мертвенное мерцание ярко высвечивает платформу и белый круг площади, словно сцену в гигантском театре.
Злорадствующие ритмы плавно переходят в разухабистый финал в исполнении группы «Делириум тременс»:
Ух ты, ах ты —
Все мы – космонавты.
И – тишина. Резкая, внезапная, как удар, тишина. Всесокрушающая сила так и не вырвалась наружу.
И ещё несуразность: большая часть платформы пустая. Зачем тогда нужен стальной исполин?
Понты дороже денег, — мелькнула мысль. И в тот же миг раздался сухой щелчок. Железный Феликс вспыхнул, на секунду ослепив меня. Запахло горящей серой.
Дым сгустился в кромешную мглу. Тьма, пришедшая из Театрального проезда на смену ослепляющей вспышке, накрыла всё вокруг Лубянки. Исчезли улицы и переулки, исчез во мраке застрявший тягач и всё, что было на нём. Исчезли двадцать шесть бакинских комиссаров. Исчезла куча мыльных брусков. Пропал нелепый и страшный герб, как будто не существовал