тяжелую жизнь.
– А твоя жизнь легкая?! Верочка, пойдем поплаваем, вечер такой теплый. – Он снова приобнял жену. – В лодочке полежим…
– Петенька, прости, я не в настроении. Ты иди, а я пока детей покормлю. Приходи поскорее, – она поцеловала его в губы, – смотри, будь осторожен, сейчас полно бревен.
Петя с юности любил плавать ночью, а потом долго лежал в лодке на берегу и смотрел на звезды. Однажды он уснул, и родители едва с ума не сошли, думали, утонул. Они так испугались, что даже не отлупили его.
Петя переплыл на другой берег, посидел там, посмотрел на крышу нового дома – своего! И, безгранично счастливый, вернулся обратно. Вытерся полотенцем, оделся и лег в чью-то лодку поверх сетей. Мечтая о том, как красиво, уютно и тепло будет в его доме, какую мебель надо купить, какой телевизор, холодильник, какие обои поклеят в детских комнатах, в спальне, он не прислушивался к тому, что происходило за пределами лодки, а когда услышал, уже поздно было высовываться. Он плохо понимал по-чеченски, но язык знать не надо, чтобы понять: собеседники ссорятся. Вдруг довольно резко прозвучало имя «Галя», и Петя немного приподнял голову – Абу и Яха, освещенные лунным светом, стояли к нему боком метрах в пяти от лодки. Абу в чем-то убеждал жену, но она не соглашалась. Абу поднял обе руки, будто взывая к небесам. Недолго думая, Петя лег, громко всхрапнул и перевернулся на бок так, что лодка заходила ходуном. Покряхтывая, он сел, потянулся, громко зевнул и, выбираясь из лодки, «заметил» Бисаевых.
– Вы тоже решили искупаться? – весело спросил он, шлепая по песку босыми ногами. – Водичка как парное молочко.
Он плохо видел их лица, но чувствовал исходящее от них напряжение.
– Я вот искупался и заснул. Верочка, наверное, уже с ума сходит.
– Она на веранде сидела, когда мы уходили, – сказал Абу надтреснутым голосом.
– Ну, тогда я пошел. А вы?
– Мы посидим немного, вечер хороший…
О том, что Яха с такой неприязнью вымолвила имя дочки, Петя Верочке не сказал. А зачем? Оно и так понятно – Яха не хочет, чтобы Салман привязался к Гале. Какая чепуха! На дворе вторая половина двадцатого века! Войны нет, что еще нужно? Живите, радуйтесь и не мешайте жить и радоваться другим, особенно детям. Он приоткрыл дверь комнатки и улыбнулся – дети уже спали, сопя в подушки.
Салман и Галя теперь даже во сне были счастливыми. Они знали: придет утро, и они снова будут вместе.
Вскоре настало последнее утро. Галя боялась выйти из дома. Она боялась прощаться с Салманом. Боялась, что ее сердце остановится, когда автобус, кряхтя и дымя, покинет вокзал. Боялась, что больше никогда не увидит Салмана. Она сидела в комнате одетая, причесанная, но сил встать и выйти не было.
– Доченька, – в комнату заглянул папа, – что с тобой?
Он присел у ее ног на корточки.
Галя заморгала.
– Ты грустишь, потому что Салман уезжает?
Она кивнула. Папа взял ее ладони в свои руки:
– Не плачь, все будет хорошо.
Галя отрицательно мотнула головой.
– У меня так тоже было, – папа слабо улыбнулся.
– Что