мере, это было живое существо, человек, который хотя бы мог разумно объяснить мне, за что он хочет меня убить. И, к тому же, с чего это я взяла, что этот дромус действительно хотел меня убить? Я сделала этот вывод по глупости, его мне подтвердила «змея», которую я и в глаза не видела. Тут же смекнулось мне, что, скорее всего, я ошиблась, и злом в данной ситуации была эта шипящая дама, т.к. дромус носил такие величественные одеяния, что уже по определению характеризовало его, по меньшей мере, как личность выдающуюся. И я вновь кинулась по коридорам в бесплодной попытке найти выход. Я кричала, чтобы привлечь внимание этого грозного субъекта, но, вспомнив слова змеи о том, что в преум ему доступа нет, тогда безумно обрадовавшие меня, на этот раз серьезно огорчилась.
Я была в полной растерянности: вокруг ровным счетом ничего не происходило. Ну, в конце концов, я же была здесь не первая! Да, змея что-то бормотала о какой-то ступени просвещения. Да, нет, я вовсе не собиралась никуда посвящаться, ибо уже твердо уверилась в том, что влипла, доверившись непонятно чему. Но мне следовало найти выход, хоть какой-нибудь. И раз здесь бывал кто-то и до меня, значит, это не архисложно.
Что там прошипела змея по поводу моих поисков? Кажется, что-то из области: освободи свой разум, сломай привычные представления. Так, внутри преума мне надо было найти две вещи: выход (что предпочтительнее) или Розовую пропасть. Я начала рассуждать, ибо чем-чем, а отсутствием логики мое мышление не страдало никогда. Значит, надо сломать привычные представления о выходе. Каковы эти представления вообще? Да нет и вовсе никаких представлений, т.к. выход бывал двух видов: первый, находящийся там же, где и вход, а второй – в противоположном конце здания. Первое, безусловно, встречалось чаще. Как же было преодолеть эти представления, когда где бы выход ни находился, он все равно будет выходом – хоть на потолке. Тут как раз все обыденно и привычно. Я даже, грешным делом, пыталась «пробить стену» уже в третий раз, но, видимо, преум был застрахован от подобных посягательств изнутри и надежно «забронирован». Ключ явно находился не там. Судя по словам змеи, его надо было искать в собственных предрассудках.
Итак, я не смогла выжать ничего подходящего из понятия выхода. Поэтому я принялась за трепанацию «розовой пропасти». Я не знала, что имелось в виду, понимая лишь, что речь идет о какой-то бездне. Я начала бессмысленно повторять: «Бездна… пропасть… ну, что мы имеем? Где находится пропасть? В горах… ну, нет, это не пойдет, я и так тут в какой-то пещере. Что еще?… Ну, это трещина… в земле… ведет глубоко вниз… вниз… вниз!» Вот оно! Слово было найдено! Пропасть, любая пропасть, она вела вниз, да и была внизу. Значит, эту самую Розовую бездну мне следовало искать наверху ну, или на стенах, что почему-то показалось мне абсурдным.
Я посмотрела наверх: своды пещеры были так далеко, словно я стояла на краю бездонного колодца. Сердце мое снова опустилось: как я смогу