и он мог бы… И тема была и работа… Но тогда бы не было всего остального! А, может, и не поздно еще? Тридцать шесть скоро… Какие его годы?
…Но только вот, надо ли?…
–…Сергей?
…От этого голоса его просто скривило… Алла была как всегда великолепна. Идеальное лицо, выполненное профессиональным визажистом, фигура, над которой, по-видимому, без устали трудились человека три, не меньше, наряд… он призадумался, прикидывая,… да, пожалуй, стоящий всех денег, которые лежат у него в кармане. Но он помнил только как удачно избежал романа с ней, когда был в Италии. И который раз похвалил себя за это. Это была женщина-вампир, способная высосать из человека не только все его соки, но и все его состояние.
– Сереженька, и куда это ты пропал? – улыбаться она умела не хуже фотомодели – с полностью открытым ртом и так же полностью открытыми при этом глазами… – Совсем друзей забываешь!
– Работа, работа… увы, – он тоже вежливо улыбался, но старался всем своим видом показать при этом, что у него разговор с другим человеком и что прерывать этот разговор он не собирается. И Илью, как назло, уже кто-то утащил в свой кружок.
– Ну, сейчас-то, я думаю, ты не на работе? – уж если Алла чего-то хотела, то шла напролом. И сейчас она подошла к нему и, полностью игнорируя присутствие другого человека, положила руку ему на плечо и заглядывала в глаза. – И мы, конечно, потанцуем? – она лукаво кивнула в сторону соседней комнаты, откуда давно уже звучала музыка и смех… – Я тебя приглашаю!
– Тоже – увы, – он развел руками, а потом взял за руку Марину. – Ты опоздала!
И испугался…
Что сейчас Марина или возмутиться, или скажет, что вообще не танцует, или просто растеряется, не ожидая этого.
Но та, полоснув по нему быстрым умным взглядом, чуть усмехнулась и встала, уже сама удерживая его руку:
– Да, мы как раз собирались.
Теперь Алла сделала вид, что только сейчас и заметила ее. И посмотрела так, что за такой взгляд можно было бы и схлопотать. Удивление, насмешка, недоуменное разглядывание,… непонимание…
Но Марина вдруг улыбнулась, да так, что и Алле бы поучиться! И он с радостным удивлением обнаружил, что улыбка у нее хороша до чертиков, что с такой улыбкой женщине вообще рот закрывать противопоказано, не говоря уж о ее хмурой молчаливости.
Он тоже вскочил и, сделав радостный извиняющийся поклон Алле, подхватил Марину под руку и потащил в другую комнату.
Он быстро влез в самую гущу танцующих, обнял Марину за спину и только тогда начал оправдываться:
– Извините… Я не спросил… И спасибо огромное, что поддержали!
– Да я все поняла, не оправдывайтесь… – она опять была спокойно-равнодушна, и он досадовал, что ее единственная улыбка была даже и не для него, а для Аллы.
– Просто я не выношу ее, – продолжал все-таки он оправдываться. – А она… да как репейник, и ничего понимать не хочет! Ну, не посылать же ее, в конце-то концов! Все-таки женщина…
– Да, да… Я так и поняла, – повторила Марина.
Они