не один. И я, наблюдая, как тот медленно продвигается по очереди к таможенному терминалу, пытался отыскать среди пассажиров его сообщников. Вначале я самым внимательным образом присмотрелся к окружающим его пассажирам. Пусто. Пожилая еврейская супружеская пара, две оживленно переговаривающиеся друг с другом женщины и стоящий за Сулейманом тучный мужчина, постоянно вытирающий платком потное лицо, конечно, не могли быть его сообщниками. Я быстро осмотрел всю очередь. Кроме самого Сулеймана, там оказался только один мужчина характерного восточного вида, одетый в бордовую рубашку, темно-коричневую кожаную куртку свободного покроя и черные брюки. Он как раз протягивал таможеннику свою декларацию. Никаких подозрений бордоворубашечник у таможенника не вызвал, так как тот, едва взглянув на его декларацию, шлепнул туда свою печать. Получив назад проштампованную декларацию, араб повесил на плечо рюкзак, который выехал на ленте транспортера из таможенного терминала, и зашагал к выходу. При этом он повернулся в мою сторону, и я смог как следует разглядеть его лицо. Простодушное лицо восточного крестьянина с довольно наивным и глуповатым взглядом. По сравнению с ним Сулейман выглядел как университетский профессор. Эти двое имели между собой настолько мало общего, что я решительно отверг возможность их знакомства. И все же поведение араба в бордовой рубашке меня насторожило, даже не поведение, а беспричинно возникшая на его лице глуповатая улыбка. Но когда я боковым зрением понаблюдал за ним, все стало на свои места. Не доходя до дверей, араб свернул к расположенному возле выхода газетному киоску и буквально впился взглядом в расставленные на витрине всевозможные эротические журналы. Что и говорить, подобная полиграфическая продукция является большой редкостью в мусульманских странах, а за ее распространение или даже просмотр можно запросто угодить в тюрьму. Поэтому молодой араб с похотливым взглядом, конечно же, не мог пройти мимо журнально-глянцевого великолепия всевозможных женских прелестей.
Пока он пожирал взглядом аппетитные формы журнальных красоток, Сулейман тоже прошел таможенный досмотр. Как я и ожидал, ничего запрещенного к ввозу среди его вещей таможенник не обнаружил. И Сулейман, кое-как неся здоровенный чемодан, двинулся к выходу. Обнаженные красотки на обложках мужских журналов, как, впрочем, и другая печатная продукция, его не заинтересовали, и Сулейман, не задержавшись в аэропорту, вышел из аэровокзала. Я перехватил Валькин взгляд, означавший «следуй за ним», и, быстро обогнув толпу встречающих, вышел из здания через другие двери. Сулейман со своим тяжеленным чемоданом не успел уйти далеко, тут я не ошибся. Но направился он не к стоянке такси, как я ожидал, а к остановке рейсового автобуса. Вот так сюрприз! Что это он: не доверяет нашим таксистам или предпочитает общественный транспорт?
Возле меня остановился Валька. По его лицу я понял, что он озадачен не меньше моего. Пронаблюдав за тем, как Сулейман встал в очередь на посадку, Валька достал трубку мобильного телефона. Я не видел, какой