будем вести деловой разговор, – пояснил Мухаммед свои действия Бисламову, вновь переходя на русский язык, на котором он изъяснялся с полевым командиром.
Бисламов кивнул в ответ, хотя в произнесенной гостем фразе понял только одно слово – «иди». Знание иностранных языков не являлось отличительной чертой бывшего приемщика ломбарда. Курьер тем временем распаковал рюкзак своего охранника и, вытащив оттуда один из пластиковых пакетов с деньгами, перебросил его через стол на колени к Бисламову. Пальцы полевого командира жадно впились в защищенные целлофаном банкноты.
– Сколько здесь? – не в силах совладать с собой, дрогнувшим голосом спросил он.
– Пятьдесят тысяч, – спокойно ответил Мухаммед.
– Как пятьдесят?! – непроизвольно вырвалось у Бисламова. – Ведь вы должны были привезти сто тысяч!
– Вы что-то путаете, уважаемый Ильяс, – с легкой улыбкой на лице ответил курьер. – Мы привезли вам именно ту сумму, которую и должны были привезти. Это вы первоначально вели разговор о ста тысячах долларов, но… – Мухаммед картинно развел руками. – Мы тоже испытываем трудности. Эти деньги, – он указал взглядом на пакет с долларами на коленях Бисламова, – наши братья собирали по крохам, недоедая и отказывая себе буквально во всем.
Курьер сделал скорбное лицо и поднял глаза на полевого командира. Но глаза того, напротив, вспыхнули ненавистью. За время своей работы в ломбарде Ильяс Бисламов научился отличать по-настоящему дорогие вещи от дешевых подделок. Поэтому, лишь взглянув на руку курьера во время приветственного рукопожатия, сразу определил, что перстень из белого золота с крупным голубым сапфиром на безымянном пальце Мухаммеда стоит не одну тысячу долларов. Цена перстня заставляла сомневаться, что брату-мусульманину, сидящему по другую сторону стола, приходится отказывать себе буквально во всем. Но несмотря на кипевшее в нем негодование, Ильяс Бисламов понимал, что ему ни в коем случае нельзя портить отношения с зарубежным курьером. Если курьеру что-то не понравится или он решит, что Бисламов требует слишком многого, лидеры организации вообще могут прекратить финансирование отряда. А тогда… Бисламову даже страшно было представить, что произойдет тогда. Его боевики разбегутся. Потому что словами, не подкрепленными долларом, не заставишь воевать даже неграмотного пастуха. Да и ему самому придется распрощаться с сытой обеспеченной жизнью. Поэтому все недовольство Ильяса Бисламова ограничилось единственной фразой:
– Очень трудно вести борьбу, не получая поддержки от друзей, столь необходимой в эти тяжелые для нашего народа дни.
– Трудности преходящи. Будем надеяться, что положение изменится, ведь на все воля Аллаха, – ответил Мухаммед и поднял вверх руки, еще раз продемонстрировав Бисламову свой перстень на безымянном пальце.
– На все воля Аллаха, – повторил за курьером чеченский полевой командир.
В этот момент полог палатки распахнулся. Внутрь