там, за дверью. Спросили ординарцев.
– Что там? Не знаете, что они… что делают?
– Заседание… – лениво щурясь, произнес один из корнетов, постарше.
А другой добавил:
– Да вы идите вон туда, там буфет есть…
– Да ну? – радостно изумились мы и мгновенно «испарились» из нагонявшей сон и тоску мрачной залы. В другом конце здания мы действительно нашли хорошо обставленный буфет и, заказав завтрак на всю компанию, уселись на залитом солнцем маленьком балкончике, выходившем в собранский сад. У буфета начал собираться народ. Появились офицеры уже дравшихся давно полков.
– Откуда вы?
Оказывается, проходом через Осовец. Меняется обстановка и очень резко. Вот и «рокируемся».
Опять, конечно, вопросы:
– Ну, как у вас там? Как немцы? Что нового?
И самые разноречивые ответы.
Одни ругаются, другие все хвалят. Сходятся все на одном, что немец – серьезный враг, и что у нас в эту кампанию блестящее руководительство. Бывают, конечно, прорухи, но… от этого ведь на войне не убережешься… Кормят отлично… Снабжены всем… Одно горе – с письмами! Ничего не получается из дому.
Один толстенький штаб-ротмистр убитым тоном объяснял всем, что вот, мол:
– У меня жена родить собралась, когда я ушел… А у ней роды всегда тяжелые… Двенадцать телеграмм и писем туда послал, а так и не знаю – жива ли она, умерла ли… Есть ли ребенок…
Действительно, «корявое» положение!
В конце столовой послышались грузные, уверенные шаги. Все встали. Вошел генерал Р., командующий пока армией. За ним его штаб и наши «старики».
Наш генерал представил нас командующему.
Затем завтрак продолжался, но уже более чинно и тихо.
После завтрака обстановка начала выясняться.
По сборе всей дивизии мы должны были занять укрепленные позиции на нашей границе у Граево и… ждать. Дальнейшее зависело уже от судьбы.
У нас вырвался вздох облегчения, ибо мы еще в поезде побаивались, что нас могут оставить гарнизоном в крепости… А это – удовольствие серое!
Закипела работа. На железнодорожной станции шла суматоха. Подходили все новые и новые эшелоны. Одни высаживались здесь, другие продвигались дальше, за крепость, чтоб не затормозить движение пробкой из тысяч тел. Получались и лихорадочно изучались карты района действий. Летали взад-вперед приказания, словесные и письменные. Я попал в страду. За эти сутки я раз пятьдесят носился по всей крепости и по окрестным местечкам, то верхом, то на мотоциклете, то на автомобиле. Передавал приказания, отвозил карты, проверял номера эшелонов, ругался с начальником станции и спал за сутки всего четыре часа… Но работа на голодные зубы веселила и пьянила, и я чувствовал себя великолепно…
Сегодня после обеда двигаемся дальше.
Мы на позициях. Так же весело светит солнце. Так же ярко горит в его лучах желто-красная листва деревьев. На полях