замолчи!
Агентша изумленно глядела на лучшую из своих клиенток:
– Соня, что с тобой? Господи, неужто инфаркт? Вроде же рановато?!
Сабина придвинулась ближе к ней.
– Люцина, послушай меня внимательно. На две секунды сосредоточься на том, что я хочу тебе сказать.
Люси скорчила кислую гримасу.
– Но, Соня…
– Я не написала даже первой главы этой проклятой книги. Это во-первых. – Произнеся это, Сабина увидела, как у агентши кровь отливает от лица и бледнеют щеки. – А во-вторых, я с этим завязываю. Конец. Баста! Финита!
Вероятно, утренняя ссора с Ружей ослабила ее эмоциональное состояние, и вместо того, чтобы обдумать, как лучше сообщить Люси о своем решении, она взяла да и выложила все напрямик.
Та схватилась за сердце:
– Сонька, умоляю тебя! Моя гибель будет на твоей совести! Не шути так.
– Я не шучу. Я и вправду бросаю писать эту муру. Я хотела сказать тебе об этом напрямик. Все, завязываю с этой безвкусицей!
Люси налила себе воды и залпом опорожнила стакан.
– Прости мне это ругательство, дорогая, но… ты что, ё**?! Свихнулась? Мозги на старости лет отказали?
Сабина молчала. Именно такой реакции она и ожидала. Как же иначе, ведь она сейчас, в эту минуту, режет дойную корову, откручивает голову курице, которая несет золотые яйца, затапливает водой алмазные копи.
– Что тебе в голову ударило?! Как ты это телевизионщикам объяснишь? Ведь уже подписан контракт на новый сезон сериала по твоей книге. Как ты поклонникам на глаза покажешься?! – В глазах Люцины стояли натуральные слезы.
Испустив глубокий вздох, Сабина подыскивала слова для ответа, как вдруг – словно из-под земли – вынырнул официант.
– Чего тебе? – спросил он, и это бесцеремонное «тыканье» окончательно сбило ее с толку. Кроме того, после получасового ожидания Сабина и впрямь была обескуражена его внезапным появлением.
– Э-э-э… – только и выдавила из себя она.
Официант даже не пытался скрыть нетерпение, демонстрируя его всем своим видом.
– Ну-у-у-у? – с неприятной интонацией отозвался он и постучал авторучкой по блокноту.
– Мне… мне кофе, пожалуйста. С молоком, – выговорила наконец Сабина.
– С молоком, а именно? – Официант сверлил ее безжалостным взглядом.
– А именно – что? – не поняла она.
– Уайт-американа, макиато, лунго, латте, флэт-уайт… – цедил сквозь зубы официант, и Сабина физически ощущала, как уменьшается в размерах.
– Латте… да, пусть будет латте, – вежливо пробормотала она.
Парень молча удалился. Писательница проводила его взглядом. «Гей из крохотного городка, родители не подозревают о его ориентации, ждут внуков. Он учится на театроведа, мечтает работать в журналистике…» У Сабины была неистребимая привычка выдумывать биографии незнакомцам, попадавшимся на ее пути.
Люцина обмахивалась кипой бумаг, точно веером.
– Соня, я