Депардье (Матрос) и Олег Меньшиков (Подвойский). Спектакль предполагалось играть в последний Октябрь тысячелетия – 25 октября. Чтобы больше не повторился воочию. Была составлена смета. Первые шестнадцать зрителей спектакля звезд должны были выложить за билет по 200 000 долларов. Можно порассуждать о том, что эта акция привлекла бы к Петербургу не меньшее внимание мира, чем выстрел «Авроры». А постоянно действующий спектакль позволил бы решить извечную проблему ремонта Смольного и окрестностей на долгие годы вперед. Отчислений от связанного со спектаклем туристического бума вполне хватило бы на окончательное решение проклятого вопроса коммуналок и городских дорог. Я не говорю уже о том, что наши петербургские актеры (второй состав) получили бы наконец заслуженное признание в мире, чего они лишены были в связи с крахом «Ленфильма».
И что же? Дальше началась совсем уже чертовщина. Редакции газеты «Метро» ответила директор кабинета-музея Ленина Валентина Сергеевна Тютчева (держитесь крепче за поручень – прямой потомок великого поэта!) Тов. В.С.Тютчева просила от имени вице-губернатора В.П.Яковлева (?!) передать автору пьесы, что он уже отвечал на это предложение письменно.
Я не стану излагать подробности своих переговоров с милой и изрядно напуганной В.С.Тютчевой. Она ни на секунду не усомнилась в реальности проекта. Даже предварительная цена билета не показалась ей чрезмерной. Но сама мысль об использовании святыни – кабинета Ленина – в целях сиюминутных, не вечных, представлялась ей абсурдной. «Но как же? – говорил я. – В квартирах-музеях Шаляпина, Римского-Корсакова и иных разыгрываются спектакли, проводятся различные культурные акции и все только рады этим жизненным проявлениям. Чем же Ленин лучше Шаляпина или Римского-Корсакова? Те хотя бы никого не погубили». Валентина Сергеевна теряла дар речи. «Как же? – говорил я. – Священную мумию и ту хотят использовать для укрепления бюджета, рассматривая проекты о ее гастролях в Японию. Неужели наш губернатор не видит достоинств нашего проекта по сравнению с московским? Кабинет никуда вывозить не нужно. Он становится золотой жилой! Нельзя отказываться от денег, которые уже летят в твои карманы!»
Однако Тютчева (боже, как я люблю стихи ее предка! он мой любимый поэт!) была непреклонна. Она устало повторяла о кодексе музейщика, о мнении на этот счет вице-губернатора (я вспомнил в этой связи о женах и домочадцах древних царей, которые шли вслед за ним в погребальный костер – куда уж нынешним чиновникам! они еще и потопчут своего прежнего патрона).
Мы расстались. Однако история не окончилась. Мне пришел ответ от Брюса Уиллиса.
В июле месяце в самую жару в Петербурге был проездом Брайан N. с русской женой. Брайан в разговоре с моим сыном-гитаристом обронил, что работает телохранителем Уиллиса. Мне ничего не стоило продублировать свое приглашение. Из Петербурга Брайан с русской женой полетели в Краснодар. Там Брайан увидел в магазине мотоцикл «Урал» и он его