говорить на ее языке!
Маша садится на табурет, закрывает лицо руками.
Колотилина. Она и здесь притворяется! Неужели ты ничего не видишь? Где твои глаза?
Холмогоров (морщится). Перестаньте… У нас хорошие, человеческие отношения…
Колотилина. Пусть отымет руки! Да! Пусть отымет! Если там есть хоть одна слеза, я… я съем свой язык!!!
Маша открывает лицо. Оно в слезах.
Маша (тихо). Не надо… ничего есть…
Холмогоров. Это жестоко, мама! (Ходит по кухне.) Мне неприятно здесь быть! Мне нехорошо! Мне давно не было так неприятно!
Николай Иванович. У меня в школе и не такое бывало. Э-э! Женские слезы как вода. Немножко потерла глазки и вот тебе, здравствуйте…
Маша. Я не буду больше… тереть глазки… (встает). Я очень ошиблась в вас, Сережа…
Колотилина. Ошиблась, ошиблась! Конечно, ошиблась! Он не такой простофиля, чтобы бросаться на каждую!
Холмогоров (угрожающе). Ты можешь помолчать?
Колотилина (садится). Николай Иванович, он сказал мне «ты»…
Холмогоров. Вы мне надоели все! Черт бы вас побрал!!
Уходит в свою комнату. Хлопает дверью.
Пауза.
Маша. А в нем что-то есть…
Колотилина (срывая повязку). Что? Получила?
Маша. Ничья.
Николай Иванович. Я много лет преподаю историю, но никогда! никогда еще не встречал девушку более безнравственную, чем вы!
Маша. Что ж, поговорим о нравственности. Только без оскорблений, пожалуйста. Я не привыкла к этому тону, в котором вы выдерживаете все наше недолгое знакомство… Итак, в чем я провинилась?
Колотилина. Влезла в чужую семью и еще спрашивает!
Маша. Хорошо. Тогда конкретно. Почему вы, Зинаида Зинаидовна, упорно называете меня на «ты»? Ведь мы пока не родственники.
Колотилина. Пока! Да никогда…
Маша. Так почему же?
Колотилина (задыхаясь). Потому что… потому что…
Маша. Не надо оскорблений!
Колотилина. Потому что ты мерзавка!
Маша. Вот как. А вы что скажете, Николай Иванович?
Николай Иванович. Я… присоединяюсь к мнению жены!
Маша. Да… Не дай бог попасть к вам в лапы. (Задумчиво.) Очевидно, чем меньше культурный слой, тем большее место занимает атавистическая подкорка. Чистый материализм.
Колотилина. Выучилась!
Маша. Интересно, если бы мы оказались одни, и можно было бы не бояться ответственности, вы что, убили бы меня?
Колотилина. Да я…!
Николай Иванович. Зина! Не распускайся! Иди домой!
Колотилина уходит.
Маша. Я должна вас предупредить, Николай Иванович, что моя тетя – человек старый и безропотный. И если вы, ваша семья, будете обижать ее, то я найду возможность затеять такую свару! Хотя со вчерашнего дня я немного поумнела.
Николай Иванович. Умнеть, девушка, надо было раньше! (Ходит