с жаром воскликнул Юсуф. – Но если мы оставим его один на один с жестоким миром, зло может заполнить одними черными иероглифами белый лист его души!
– Почему вы принимаете такое участие в судьбе этого человека? – внимательно посмотрел на него старик.
– Я поклялся на древнем Коране, привезенном из Мекки, что не оставлю этого человека до часа его выздоровления или… или смерти! – несколько смутившись от его взгляда, ответил тот. – Юсуф не может нарушить клятвы, уважаемый Осира-сан.
– Поистине: «Бог живет в честном сердце», – улыбнулся старый японец. – Лечение вашего друга будет проходить в филиале моей клиники – уединенном монастыре «Перелетных диких гусей». Это недалеко от города, на берегу моря. Там ваш друг под присмотром наставников – монахов, в совершенстве владеющих методикой дзен-тренировок, – обретет покой и душевное равновесие.
– Да продлит ваши дни Аллах! – вскинул руки Юсуф. – Я могу изредка навещать моего друга?
– Старый Осира просит коллегу об этом, – поклонился старик и, подумав, добавил: – В монастыре по ускоренной методике овладевают искусством дзен богатые европейские и американские бездельники… Коллега может оказывать им медицинскую помощь по европейским стандартам.
– О Аллах Всемогущий! – закатил глаза к небу Юсуф. – Значит, я смогу увидеть на практике то, о чем еще студентом читал у Юнга и Фромма!
Скупая улыбка тронула губы старика.
– Карл Юнг и Эрих Фромм большие путаники, но они кое-что сделали для сближения восточной и европейской медицины.
Когда Осира и Юсуф вернулись в дом, они застали Сарматова в той же расслабленной позе созерцающим такономе.
– Мне кажется, что я был там! – показал он на картину с изображением дерева, вцепившегося корнями в нависающую над рекой скалу. – Но никак не могу вспомнить, где это и когда я там был…
– Значит, этот пейзаж живет в твоей отзывчивой на красоту душе. Но душа твоя больна, потому ты и не можешь вспомнить, откуда он тебе знаком, – садясь напротив него на татами, мягко сказал Осира. – Согласен ли ты поехать в монастырь «Перелетных диких гусей», чтобы лечить там свою душу?
– Чтобы вылечиться, я согласен ехать куда угодно.
– Согласен ли ты, чтобы на трудном пути выздоровления у тебя был сэнсэй?
– Сэнсэй, кажется, это – учитель? – наморщил лоб Сарматов.
– Скорее, поводырь для тела и души воина. Согласен ли ты, Джон Ли Карпентер, чтобы твоим сэнсэем стал старый японский самурай Осира, сидящий сейчас перед тобой?
– Согласен. Я буду во всем подчиняться требованиям моего сэнсэя.
– Чтобы скрасить твое одиночество в монастыре, магометанин Юсуф будет часто навещать тебя.
– Аригато дзондзимас, сэнсэй! – вытянув вперед руки и касаясь лбом циновки, благодарно воскликнул Сарматов.
– Что он сказал? – с удивлением спросил Юсуф.
– Он поблагодарил меня на старом японском языке! – ответил не менее удивленный