тебе угодно заехать? – спросил Абл-Эддин.
– Хоть вот в этот дом! – указал великий визирь.
Хозяин остолбенел, увидев таких великолепных гостей.
Великий визирь ласково кивнул ему головой. А Абл-Эддин сказал:
– Веселись, добрый человек! Наш заботливый великий визирь заехал узнать, как ты поживаешь, весело ли, доставляет ли тебе удовольствие зеленая птица?
Хозяин поклонился в ноги и ответил:
– С тех пор, как премудрый господин приказал нам завести зеленую птицу, веселье не покидает нашего дома. Я, моя жена, мои дети, все знакомые не нарадуются на птицу! Хвала великому визирю, внесшему радость в наш дом!
– Прекрасно! Прекрасно! – сказал Абл-Эддин. – Принеси и покажи нам твою птицу.
Хозяин принес клетку с попугаем и поставил перед великим визирем. Абл-Эддин достал из кармана фисташек и начал пересыпать их с руки на руку. Завидев фисташки, попугай потянулся, нагнулся боком, посмотрел одним глазом. И вдруг крикнул:
– Дурак великий визирь! Вот дурак великий визирь! Вот дурак! Вот дурак!
Великий визирь вскочил, как ужаленный:
– Ах, подлая птица!
И вне себя от ярости обратился к Абл-Эддину:
– Кол! На кол этого негодяя! Выдумал как меня осрамить?!
Но Абл-Эддин спокойно поклонился и сказал:
– Птица не от себя это выдумала! Значит, она часто это слышит в этом доме! Вот что говорит хозяин, когда уверен, что его никто чужой не подслушивает! В лицо он тебя хвалит мудрым, а за глаза…
А птица, глядя на фисташки, продолжала орать:
– Великий визирь дурак! Абл-Эддин – вор! Вор Абл-Эддин!
– Ты слышишь, – сказал Абл-Эддин, – сокровенные мысли хозяина!
Великий визирь обратился к хозяину:
– Правда?
Тот стоял бледный, словно уже умер.
А попугай продолжал кричать:
– Великий визирь дурак!
– Да уймите же проклятую птицу! – крикнул Мугабедзин.
Абл-Эддин свернул попугаю шею.
– А хозяина на кол!
И великий визирь обратился к Абл-Эддину:
– Садись на моего коня! Садись, тебе говорят! А я поведу его под уздцы. Чтобы знали все, как я умею казнить за дурные мысли и ценить мудрые!
С этих пор, по словам Мугабедзина, он «читал в чужих головах лучше, чем в своей собственной».
Лишь только его подозрение падало на какого-нибудь перса, он требовал:
– Его попугая.
Перед попугаем клали фисташки, и попугай, глядя на них одним глазом, рассказывал все, что было на душе у хозяина. Что чаще всего слышалось в задушевных беседах. Ругал великого визиря, ругательски ругал Абл-Эддина. Визирь, управляющий правосудием, не успевал обтесывать колы. Мугабедзин так полол огород, что скоро в нем не осталось бы и капусты.
Тогда знатнейшие и богатейшие люди Тегерана явились к Абл-Эддину, поклонились ему и сказали:
– Ты выдумал птицу. Ты выдумай на нее и кошку. Что нам делать?
Абл-Эддин