звук, похожий на львиный рык, теснее прижал ее к себе и перехватил у нее инициативу.
Наклонив голову, он ответил на ее поцелуй, и она вмиг забыла обо всем на свете, кроме невероятных новых ощущений, которые дарил ей Изар. Когда его язык ворвался в глубь ее рта и скользнул по ее языку, ее словно пронзила сверху вниз горящая стрела, отчего в глубине ее женского естества вспыхнул огонь. Обвив руками его шею, она прижалась к Изару еще теснее, если такое было возможно. Ее пальцы ерошили волосы у него на затылке, бедра терлись о его бедра.
Она хотела большего и была готова отдать ему все. Неожиданно ее прежнее унылое существование, во время которого она собирала по крупицам информацию о своем надменном загадочном опекуне, обрело смысл. Она словно жила в беспросветном мраке, и только этот поцелуй мог распахнуть дверь ее темницы и подарить ей свободу.
Неожиданно Изар оторвался от ее губ и отодвинул ее от себя. Его темные глаза сверкали, губы были сжаты в тонкую линию. Его дыхание было таким же неровным и учащенным, как и ее. Он что-то тихо пробурчал себе под нос по-испански, но по выражению его лица было нетрудно догадаться, что он выругался.
– Этого не может произойти, – отрезал он.
– Это уже происходит, – просто ответила она.
Он крепче сжал ее плечи, а затем отпустил ее и провел рукой по своим коротким черным волосам.
– Это неприемлемо. Ты моя подопечная.
Какой непростительный грех, – мягко произнесла Лилиана и, к своему удивлению, осознала, что дразнит его. Дразнит человека, которого прежде боялась, даже несмотря на то, что видела вживую всего один раз. Похоже, она и в самом деле тронулась умом. – Как ты после этого сможешь смотреться в зеркало?
– Это не смешно, – прорычал он.
– Как скажете, сэр.
Его глаза яростно сверкнули.
– Опекун, подопечная. Какое значение это сейчас имеет? – спросила она. – Это всего лишь слова.
– Я не собираюсь с тобой обсуждать свои нравственные промахи, – яростно бросил он, но помимо гнева Лилиана услышала в его голосе что-то более мрачное, похожее на презрение к самому себе.
– Ты только управляешь моими финансами. Ты никогда не был для меня кем-то вроде отца или другого родственника – заметила она. – Ты сделал все для того, чтобы наши отношения носили чисто формальный характер. Если редкие письма и еще более редкие звонки вообще можно назвать отношениями.
– Надень пальто, – приказал ей Изар. – На улице холодно.
Его руки были сжаты в кулаки, и она подумала, что он, возможно, не доверяет себе. Что боится не совладать с собой, если снова к ней прикоснется. Что, возможно, он хочет ее так же сильно, как она его.
– Хорошо, – ответила она как послушная школьница, понимая, что Изар ждет от нее именно такой реакции.
Конечно, Лилиана уже давно перестала быть школьницей, но говорить об этом Изару не имело смысла. Зачем ей объяснять ему, что она взрослая женщина? Он все равно не примет ее доводы.
Вместо того чтобы бросать на