волнение внезапно сменилось тревогой. Жена выглядела хрупкой и бледной. Казалось, с трудом держится. Глаза, подобные темным лепесткам фиалки, были наполнены страданием. Прекрасные губы, которые он так любил целовать, мучительно сжаты. Было непривычно видеть ее округлившееся лицо. Не то чтобы она сильно набрала вес во время беременности, просто Алесандро почти не видел ее, потому и не привык к изменениям. Сейчас она казалась мягче, чем раньше, женственнее и намного слабее. С распущенными волосами и чистым, без макияжа, лицом, она была такой красивой. Сандро почувствовал нарастающее возбуждение. Как это вообще возможно? Не прошло и пяти секунд, а его уже окутывает волна жара, хочется ее обнять и не отпускать. Какие-то первобытные инстинкты, которые невозможно контролировать. На долю мгновения их взгляды встретились. Сандро показалось, что в глазах Октавии мелькнуло что-то неуловимое. Так она смотрела на него по утрам, просыпаясь, когда они делили постель. Так зарождалась ее улыбка, прежде чем расцвести на губах.
Но это было мимолетное ощущение.
Октавия застенчиво натянула халат на обнаженное плечо и, покачиваясь в кресле, подняла малыша, стараясь его успокоить. Напрасные усилия. Ребенок был безутешен.
– Алесандро!
Вот так. Не «дорогой», даже не Сандро. Когда последний раз она обращалась к нему ласково, не боялась встретить его взгляд дольше чем на долю секунды? Видимо, решение оставить ее в Лондоне сильно повлияло на их отношения. Алесандро намеренно избегал даже мысли о браке по любви. Его жена – это сила, уверенность, а не слабость. Тем не менее он негодовал на недружелюбный прием.
Медсестра бросила на него отчаянный взгляд, полный мольбы о помощи, и это лишь взвинтило Сандро. Больше всего его раздражала излишняя эмоциональность и беспорядок, этого ему с лихвой хватило после звонка Примо. Почему, черт возьми, никто не в состоянии держать ситуацию под контролем?
– У нас проблема?
– Ваша жена хочет кормить младенца из бутылочки, но на такой ранней стадии не стоит этого делать. Он потом не будет брать грудь.
– Ты не хочешь кормить его сама?
Они с Октавией не обсуждали то, как она будет кормить младенца. Конечно, ей решать, но для него это сродни пощечине. Он и без того оскорблен ее прохладным приветствием, но это стало последней каплей. Большего унижения ему испытывать не доводилось.
– Посмотри на него. – Октавия с дрожью в голосе показала малыша.
Лицо младенца покраснело от отчаянного плача, крик действовал Сандро на нервы. «Просто покорми его», – подумал он. Ясно же, ребенку нужно именно это.
– И посмотри вон на того. – Она указала на инкубатор, на котором был ярлычок с фамилией Келли.
Алесандро перевел взгляд на Октавию, потом на кричащего младенца, на медсестру и опять на инкубатор. Человек неглупый, сейчас он ровным счетом ничего не понимал. Слишком уж непривычные ощущения.
– Ярлыки на месте, мистер Ферранте, – заверила Венди. – У нас все очень строго. Старшая медсестра все объяснит. Это точно ваш ребенок.
– Посмотри