поэтому главное было поддерживать баланс, по мере того как они продвигались в глубь вихря.
– И что теперь? – спросил Прутик Птицу-Помогарь.
– Обратного пути нет! – прогремела Птица. – Мы входим в бушующее сердце Матери Штормов, в место, где рождаются бури и торнадо, в место ужасающего безумия. Но в самом его центре абсолютное спокойствие и…
– И что? – закричал Прутик. Воздух вокруг стал голубоватым и ледяным, малюсенькие злобные градинки ударили в лицо.
– И, – донесся до него громоподобный голос Птицы-Помогарь, наполовину скрытой облаком клубящегося тумана, – там найдете твоего отца, если кто-нибудь из вас выживет.
Прутика охватило чувство неизбывной тоски. Он упал на колени, и страшные рыдания вырвались из его груди. Лесорыб закричал пронзительным печальным голосом. Хит свернулся калачиком у ног плачущего Тугодума. Крошечные градинки отбивали барабанный ритм по доскам палубы.
– Что происходит? – удивился Прутик. – Что значит эта мировая скорбь? – Он с трудом заставил себя встать на ноги. Это было почти невыносимо.
Тарп Хаммелхэрд тоже стоял на коленях, повесив голову, и выл, как раненый тильдер.
– Но почему? – вопил бедняга, и все его тело сотрясалось от горя. – Почему ты умер? – обращался он неизвестно к кому.
Шпулер кубарем спустился с мачты и склонился над ним.
– Тарп, друг мой, – умолял он.
Но Тарп его не слышал. Потом посмотрел вверх и невидящими глазами уставился на древесного эльфа.
– О Тендон, брат мой! – рыдал он. – Бедный, бедный мой братишка… – и рухнул на палубу, укрывая голову от градин.
Прутик ухватился за штурвал. Позади него вой Гуума-толстолапа заглушал все остальные звуки. На нос корабля безмолвно наползал зеленый туман. Плотный и зловещий, он клубился по палубе, скрывая из виду членов команды. Погода менялась и постепенно рыдания экипажа перешли в вой ужаса.
Прутик вздрогнул, когда зеленый туман добрался до него. Туман проникал под кожу, пронизывая тело холодом до мозга костей. Прутика охватила слепая паника.
– Мы обречены! – завопил он. – Нам никогда не выбраться отсюда. Мы все погибнем в этом ужасном месте. Мы…
– За печалью следует страх, – донесся голос Птицы-Помогарь. – И это пройдет. Будь мужествен, капитан Прутик.
Прутик тряхнул головой. Туман слегка рассеялся, и ужас тоже ослабил свою хватку. Теперь пошел моросить мелкий дождь, капли его сверкали и переливались, как маленькие драгоценные камешки. Рован Хит вскинул голову и разразился хохотом. Прутик стоял, запрокинув голову, и пил прохладные капли. У него перед глазами все поплыло. Окружающее сделалось так чудесно, так красиво, так невероятно…
– А-а-а-а-а!! – завопил Хит.
Прутик глянул вниз и увидел рулевого, который отшатнулся от фальшборта и отчаянно царапал себе лицо ногтями. Над его головой сверкала шаровая молния, похожие на змеек язычки пламени извивались