Ну, ладно. Что же с вами поделаешь!
Движение среди ткачей, слышен глухой ропот.
Действие второе
Лица второго действия
Старый Баумерт.
Старая Баумерт, его жена.
Август, их сын.
Эмма, Берта – их дочери.
Фриц, незаконнорожденный ребенок Эммы.
Анзорге, старый бобыль, ткач.
Фрау Гейнрих, ткачиха.
Мориц Иегер, отставной солдат, бывший ткач-подмастерье.
Комнатка в доме Вильгельма Анзорге в Кашбахе, в Эйленгебирге. Тесная комната, высотой меньше трех аршин; старый протоптанный пол, грязный, закоптелый потолок. Две молодых девушки – Эмма и Берта – сидят за ткацкими станками. Бабушка Баумерт, сгорбленная старуха, сидит на скамеечке у кровати; перед ней колесо для наматывания пряжи. Неподалеку от нее, также на скамеечке, сидит и мотает пряжу ее сын Август. Это слабоумный юноша лет двадцати с маленькой головой, тощим туловищем и с длинными, как у паука, конечностями. В комнате два узких окошка, частью заклеенных бумагой, частью заткнутых соломой; сквозь них в комнату проникает слабый розоватый свет вечерней зари. Он освещает белокурые распущенные волосы девушек, их худые, ничем не прикрытые плечи, их тощие, воскового цвета затылки и складки грубых рубашек. Эти рубашки да юбка из грубой парусины составляют всю их одежду. Розоватые лучи света падают также на лицо, шею и грудь старухи. Лицо ее бескровное и тощее, как у скелета, покрыто множеством складок и морщин. Впалые глаза воспалены и постоянно слезятся от шерстяной пыли, дыма и ночной работы при плохом освещении. Длинная шея с зобом покрыта множеством морщин и жилами; ввалившаяся грудь укутана тряпками и линючим платком. У стены направо – печь, около нее кровать; здесь же повешено несколько ярко разукрашенных образов лубочного изделия. Все это освещено лучами вечерней зари. Над печью на перекладине сушатся тряпки; за печкой, в углу, куча старого негодного хлама. На скамье около печи стоят несколько старых горшков; на листе бумаги сушится картофельная шелуха. С балок свешиваются пучки пряжи и мотовила. Около станков стоят корзины со шпульками. В задней стене низкая дверь без замка. Рядом с дверью, у стены, пучок ивовых прутьев. Тут же несколько дырявых плетеных корзп. В воздухе носится грохот станков, ритмический шум набилок, сотрясающий пол и стены, лязганье и щелканье челноков. Ко всему этому примешиваются низкие, беспрерывно однообразные тоны вертящихся мотальных колес, напоминающие собой жужжание больших шмелей.
Бабушка Баумерт (обращаясь к девушкам, которые сидят и связывают порванные нити, говорит слабым жалобным голосом). Неужто опять связывать?
Эмма (старшая из девушек, 22-х лет, связывая порвавшуюся нить). Ну уж и нитки, нечего сказать!
Берта (15-ти лет). Чистое наказание!
Эмма. И где он это так долго пропадает? Ведь ушел-то он часов в девять.
Бабушка Баумерт. Вот то-то и есть, девушки! Где это он, правда, застрял?
Берта. Только ты, мама, ради бога, не тревожься.
Бабушка Баумерт. Да как тут не тревожиться?
Эмма продолжает ткать.
Берта.